Грехопадение

Прозвенел последний школьный звонок, и мы ушли готовиться к сдаче экзаменов. Хотя, какая там подготовка, когда за окном тёплая майская погода и буйство ярких весенних красок. Хотелось кататься на велосипеде, купаться в реке, гулять вечерами, вдыхая нежный сиреневый аромат, а не сидеть за учебниками и зубрить.

Экзамены мы, конечно, все сдали. Но, не потому что готовились, а просто нас хорошо учили по всем предметам на протяжении восьми лет.

А потом был выпускной бал! И новые ощущения: взрослости, цельности, завершённости, самостоятельности, открывающейся перед нами перспективы. Будто распахивалась дверь в будущее, в новый неведомый мир.

За прошедшие годы мы не только хорошо узнали друг друга, но и сильно сдружились, стали своеобразным братством. Поэтому во время последнего школьного бала наша радость от завершения обучения в школе смешивалась с горечью расставания, и это рождало клятвы верности и обещания встреч.

Оглядываясь назад, нам всегда почему-то прошлое кажется ярче, счастливее и желаннее настоящего.

Спустя несколько лет, перед окончанием техникума, я случайно наткнулся на интересное стихотворение, которое вызвало во мне ностальгию по тем, ещё памятным, школьным годам. Это – «Школьный бал» поэта Андрея Внукова. Я помню эти стихи до сих пор.

«Когда-то первоклассника-мальчишку,Пришедшего из школы в первый раз,Родители спросили: „Как делишки?

Понравился тебе твой первый класс?“„Понравился. Но это всё – детали, —Съязвил сынок родителям в ответ. —Чего же вы мне раньше не сказали,Зачем вы от меня всю жизнь скрывали,Что в школу ходят целых десять лет?“А десять лет прошли быстрее сказки.Мальчишка оглянуться не успел,И нет в руках учительской указки,И нет в ушах приятельской подсказки,

И стёрся до последней крошки мел.Выходят в люди бывшие ребята,Экзаменов смирив девятый вал.Их зрелость подтверждают аттестатыИ взрослые, недетские наряды,И право на последний школьный бал.Сданы учителям земные горы,Туманности небесных Андромед,Суровый облик дядьки Черномора,

„Штаны“ из теоремы ПифагораИ вытеснивший воду Архимед.И всё опять легко и незнакомоДля юных Вер, Наташ, Володь и Вась.И нет в природе натрия и брома,И нет природы в штате Оклахома,И нету на земле закона Ома,Остался лишь заветный школьный вальс.И только затаённый голос мамин,Звенящий ранней звёздочкой во мгле:

„Тебе, сынок, всю жизнь держать экзамен,Нелёгкий, нескончаемый экзаменНа званье ЧЕЛОВЕКА на земле!“А школьный вальс ведёт своё круженье…Кружись, Земля! Вселенная, кружись!На бал пришли мы с корабля „Ученье“,А с бала – на корабль с названьем „Жизнь“!»

После сдачи экзаменов и прощания со школой оставалось немного времени, чтобы насладиться свободой от школьных занятий, безмятежностью и раскрепощённостью. Такой краткий период, когда ты уже не ребёнок, но ещё и не взрослый.

Потом опять были экзамены, только теперь вступительные в техникум. С началом осени мы снова сели за парты, точнее, уже за столы и начали «грызть гранит» новых для нас наук. Изменился и социальный статус, мы стали «учащимися». А вместе с этим формировалась самостоятельность, ответственность и серьёзность.

Также способствовало взрослению изменившееся окружение. Это касалось не только преподавателей, но и состава учебных групп. Во-первых, большинство из нас не были знакомы друг с другом, учились до этого в разных школах, а некоторые из «новобранцев» и вовсе приехали из соседних городов и сёл. А во-вторых, большинство поступивших на наш курс были девчонками, а это, вкупе с моей природной стеснительностью и неуверенностью создавало мне дополнительное напряжение.