Грибоедов. Тайны смерти Вазир-Мухтара

Наверное, также содрогнулся от встречи с этим домом и известный поэт-футурист Василий Каменский, который случайно в 1906 г. в качестве молодого матроса с каким-то грузом попал в столицу Персии, и ему "между прочим, — как он сам вспоминал, — Аббас-Ферюза показал в Тегеране место, где был растерзан Грибоедов".

А в 1913 г. в Тегеран в гости к своему дяде-дипломату Л.А.Тихомирову приехал молодой Юрий Терапиано, будущий поэт и литератор, один из ярких представителей русского зарубежья в Париже. В столице Персии ему повезло вести длительные беседы с со старцем-зороастрийцем, и тот, к удивлению молодого человека, рассказал ему об удивительной легенде, которая была распространена среди иранских зороастрницев в начале XX века. Для нас она интересна, хотя есть все основания считать ее именно легендой или красивым мифом, как доказательство того, что имя Грибоедова и через почти сто лет было, что называется, "на слуху" у представителей иранской духовной элиты, к которой, без сомнения, можно отнести зоро-астрийцев. Приведем полностью небольшой фрагмент "Легенда о Грибоедове" из книги Терапиано "Маздеизм. Современные последователи Зороастра":

"К большому моему удивлению, я узнал, что у маздеистов существует предание о Грибоедове. Он, как известно, был убит в Тегеране 30 января 1829 года во время мятежа. Его тело, изуродованное до неузнаваемости, было опознано только благодаря искривлению пальца на руке — последствие его дуэли с Якубовичем. Тело Грибоедова было перевезено в Россию.

Но маздеисты, не буду строить догадок, почему, рисуют судьбу Грибоедова по-своему:

"Ещё во время своего первого приезда в Персию Грибоедов обратил на себя внимание маздеистов; он был человеком исключительно одарённым в духовной области и должен был во что бы то ни стало пойти этим путем. У себя на родине он уже принадлежал духовному братству, но у вас люди редко доходят до "Конечной цели" в своих исканиях. Грибоедов был одним из тех людей, для которых связанность внешними обстоятельствами не может явиться препятствием. Он легко нашел бы в себе силу порвать со всем, если бы не одно особое обстоятельство. Грибоедов был связан внутренне: он хотел писать, хотел выразить то, что ему никак не удавалось. Блестяще образованный, умный и тонкий человек, он не был по-настоящему одарен в той области, в которой ему этого более всего хотелось.

Но у нас есть свои особые способы: при помощи некоторых средств можно на время вызвать в человеке искусственную гениальность. Только одного сделать нельзя — удержать это состояние навсегда. Грибоедов дал согласие на такой опыт и видел во сне план своей будущей комедии, которая стала потом знаменитой в России. Но, написав её, он окончательно исчерпал себя как писатель и больше не мог написать ничего такого же замечательного.

Несколько лет он ещё колебался, но, наконец, понял свой путь. Даже любовь к жене больше его не удерживала. Он порвал цепи и под другим именем долго ещё жил в нашей среде, никем не тревожимый, никем не узнанный.

А. С. Грибоедов. Портрет работы И.Н. Крамского. 1873 г.

В Персии, как вы знаете, легко осуществляются такие вещи, как подмена трупа. О мятеже знали заранее, и всё было подготовлено. Изрубленное и нарочно изуродованное тело опознали потом по искалеченной руке — но дальше эта история для вас не имеет уже интереса"".

Вот такая загадочная легенда! Конечно, неплохо было бы Грибоедову спастись и продолжить свой духовный путь по жизни уже в качестве "маздеиста", но уж слишком страшным и гибельным оказался тот клубок противоречий, в который поэт попал, приехав в Тегеран. И спасенья, в сущности, ждать было просто неоткуда…

А завершить краткий рассказ о "персидском страннике", может быть, все равно ещё бредущем где-то там, в горах Ирана, навстречу восточной заре, хочется отрывком из моего стихотворения, которое родилось после моих собственных открытий персидского мира, осмысления жизненного подвига автора "Горя от ума" и его постоянной борьбы с "игом обстоятельств".