Гроздья Рябины

– Вам срок три дня подготовиться. Буду сам разбираться в Вашем хозяйстве.

Поздно вечером Евгению позвонили. Женский голос:

– Это из цеха отгрузки. Евгений Васильевич, не могли бы Вы подойти к нам. Тут Ягодин…

– Буду через десять минут.

Совершенно пьяный Ягодин мирно спал в бытовке цеха. Две женщины – сменный мастер и комплектовщица во все глаза смотрели на директора.

– Вы нас извините, что побеспокоили, но нам это уже надоело. Почти каждую ночь… Может быть акт составить?

– Ничего не не надо делать. Не трогайте его. Спасибо.

Секрет доставания вагонов у Ягодина был простым: с утра он с бутылкой водки ехал в Свердловск, к диспетчерам, там его уже ждали, писали разнарядку на плановые платформы, пили водку, после обеда добавляли… За эту деятельность Ягодину регулярно выписывалась премия – на расходные материалы.

Утром, когда Евгений появился в приемной, Надя протянула ему заявление Ягодина: "Прошу уволить по собственному желанию", и он тут же подписал:"Уволить".

3

Нужно было начинать работать, разгребать "наследие", собирать команду.

Евгений знал азы советской практики руководства. Правило первое: работа директора зависит от того, как он сумеет сладить, во-первых, с начальником отдела кадров, а во-вторых, с главным бухалтером.

Начальники отделов кадров почти всегда были из органов, вместе со спецотделом они представляли око государево,

вели надзор, сигнализировали наверх, знали всё обо всех, составляли мнение о руководителе, и с ними нужно было иметь добрые отношения.

Начальником отдела кадров на заводе был Федор Петрович Злоказов. Гримаса природы, подумал Евгений, Злоказов-старший внешне удивительно соответствовал своей фамилии. Тщедущный старикашка с лицом ушедшего на пенсию Вельзевула, он говорил слабым, усталым голоском, точно извинялся: Вы уж простите меня, старика, помешал. Но Евгению почему-то казалось, что это маска, в выцветших глазках Злоказова порой появлялись такие буравчики! А за его вкрадчивыми манерами, казалось, проступало его КГБшное прошлое. А может быть, это просто казалось, уж больно зловещей была внешность начальника отдела кадров! Федор Петрович беззвучно, бочком просачивался в щель полуоткрытой двери, точно материализовался из воздуха:

– Разрешите?

– Конечно, Федор Петрович, для Вас эта дверь всегда открыта, в любое время, без звонка и секретаря.

– Вы вот Ягодину подписали, это как, без отработки?

– Да пусть уходит.

– Ну, и правильно, другим неповадно будет.

– Так-то так, но в отгрузке нет начальника, а там такой бардак! Федор Петрович, Вы же всех знаете, найдите срочно начальника в цех отгрузки.

Злоказов сел, помолчал.

– Есть у меня на примете один, он с Турсиным разругался и ушел с завода. А парень хорош! У меня его адрес и телефон есть. Только уж больно кипяток, никакого уважения к руководству.

Так появился Володя Панкратов. Лобастый бычок с окающим уральским говорком сидел перед Евгением, лицо открытое, светлые, с затаенной смешинкой, глаза, взгляда от собседника не отводит.

– Ну что, Владимир Николаевич, возвращайтесь на завод, а то в Ваше отсутствие в цехе отгрузки такой бардак сотворили, что и не знаю, как разгребать.

– Да я знаю, я же там бываю. Душа болит, что они там творят! Я им говорю: мужики, вы что делаете, отгружаете одно, а в накладных пишете совсем другое. А они только смеются, говорят: а здесь всем всё до лампочки! Только, Евгений Эдуардович, я мужик простой, говорю что думаю, не всем это нравится, за что меня с завода и попёрли. Так ведь, Федор Петрович?

– Злоказов засуетился, заговорил:

– Ну, ты, Володя, тоже виноват. Ну что ты кипятишься, чуть что – и сразу в бутылку лезешь. Уже не мальчишка, пора и остепениться.

– И потом, грамотёжки у меня маловато, у меня только техникум.

– Ну ладно, Владимир Николаевич, – вступил Евгений, – хватит себе цену набивать. С завода тебя уволил Турсин, сейчас здесь другой директор, может быть, хуже, а может и лучше. Задача тебе будет такая: за месяц разгрести отгрузку, навести там порядок. Тебе – все полномочия, а я твой помощник в этом. По рукам?

– Да я… да я за две недели, если Вы меня поддержите, – радостно заторопился Панкратов. – Только вот насчет платформ. Вы уж это с меня снимите, я же как Ягодин не могу, я же сопьюсь!

– Ладно, обеспечение платформами беру на себя.

Панкратов оказался подлинной находкой. Горячий, страшно самолюбивый, он махал шашкой, как Чапаев, был бесконечно предан делу, и к удивлению Евгения, через две недели цех отгрузки преобразился.