Гроздья Рябины

Советские люди по счету порядкового номеру наручнх часов научились определять те, которые выпущены в конце месяца, и эти часы не покупали. Советские проектировщики в конструкции закладывали 25 процентов запаса, на раздолбайство.

Его величество План.

Его препохабие План.

Чудище обло, огромно, озорно, стозевно и лаяй.1

Ну, вот куда ты, Димов, попал: финансовое сотояние такое, что тебя вот-вот переведут на особый режим кредитования, а неплатежи растут, как снежный ком, завод измотан гонкой за выполнением плана, продукцию завода нужно срочно менять, главного инженера у тебя нет, на заводе тебя не приняли за своего, в Объединении у тебя помощников нет, им всё до лампочки. Завод катится в пропасть, и только чудо может его спасти. Ну, если ты волшебник и умеешь делать чудеса, то давай! Полностью изменить завод. Всё сделать заново. И это – без остановки производства, без снижения темпов! Там, на белорусом заводе у тебя была команда специалистов, они всё понимали и умели. А здесь ты один. Да, и один в поле воин, но долго продержаться этот воин не сможет.

Сенин был обижен, и не скрывал этого. Турсин обещал ему: будешь директором! А тут нелегкая принесла этого. Начал свои порядки устанавливать, принял назад Панкратова. Сенин его терпеть не мог, и Володя отвечал ему взаимностью. И теперь Сенин добросовестно ходил на работу, отсиживал положенные восемь часов, изображал видимость деятельности. К нему в в кабинет приходили заводские друзья – Ожегов, Гомзяков, сидели, травили байки. Нагло, бесстыдно. Они были уверены, что новый долго не протянет. В одиночку вытащить такой завод? Не получится. Или шею себе сломает, или уйдет сам, надорвавшись. Сенин бегал в горком к Турсину, советовался, тот успокаивал: подожди, отсидись, выжди. Евгений вначале пытался поручать Сенину какие-то дела, но скоро понял, что толку не будет, махнул рукой, отстал.

Главный механик Сотников и начальник ремонтно-механического цеха Злоказов-младший были неразлучной парой. Робость и нерешительность Сотникова с избытком компенсировались горячностью и бескомпромиссностью начальника РМЦ.

– Мне говорили, что вы тут начинали делать конструкции "Беларусь", но неудачно, – пытал их Евгений. – Расскажите, что и как тут у вас получилось.

Они переглянулись.

– Мы Вам лучше покажем.

В дальнем углу цеха пылилась диковинная машина.

– Это изобретение Сенина и главного конструктора Гомзякова. Пила трения, в просторечии – дурмашина.

Резка трением применяется в металлургии. Полутораметровый тонкий диск, вращаясь с бешеной скоростью, врезается в нагретую до красна заготовку, выплавляя металл и оставляя неровную, оплавленную поверхность. При этом диск звучит. Представьте себе поросячий визг, усиленный до 150 децибел – звук реактивного самолета. Так звучит пила трения.

– Ну, и что дальше?

– Санэпидстанция прибежала на следующий день и запретила эту дурмашину. А Михаил Афанасьевич торжественно заявил, что пока он тут главный инженер, этих конструкций не будет на заводе. Вон и ленточно-пильные станки, что нам прислали по наряду Объединения, чтобы делать конструкции.

Здесь же под слоем пыли стояли два полуразобранных, раскомплектованных станка Краснодарского станкозавода. Печальное кладбище неосуществленных надежд.

– Ну, вот что. Дурмашину – списать с металлолом и забыть, как страшный сон, станки привести в рабочее состояние.

Механики потуплись.

– Своими силами не сможем. Очень сложные станки, запасных частей нет, чертежей тоже нет, а тут гидравлика, червячные шестерни. Наказывайте, Евгений Васильевич, виноваты, но не сможем.

– Наказывать вас я пока не буду, хотя за разукомплектование станков главного механика наказать следует. Я вам двоим выпишу командировку в Краснодар. Поезжайте, привезите необходимые детали. У Архитюка получите деньги под отчет. Как вы будете там выкручиваться – это ваше дело, но станки восстановите. Так значит, эти станки так ни разу не работали?

– Да, делали слабые попытки, но чтобы на них работать, нужно людей научить, ленточные пилы закупить. Наш Сенин на такое не способен. Вот дурмашину сварганить – на это его дури хватит.

– Лано, хватит ёрничать. Идем дальше. Заготовки, вижу, резали. А хоть одну ферму-то собрали?

– Да, вон она лежит.

Многотерпеливый мой читатель, если ты всё-таки добрался до этого места повествования, твой автор, не с силах найти слов для описания виденного, склоняет голову и опускает занавес.

4

Через неделю с небольшим радостный Злоказов-младший сместе с Сотниковым вломились в директорский кабинет.

– Евгений Васильевич, Привез всё, и червячные шестерни, и гидравлику, ящик летит самолетом, скоро будет!

– Погодите радоваться, это только начало, – Евгений придвинул им большую стопку чертежей.