Грозовой перевал (Wuthering Heights)

From Mr. Earnshaw and his companions she kept aloof; and tutored by Kenneth, and serious threats of a fit that often attended her rages, her brother allowed her whatever she pleased to demand, and generally avoided aggravating her fiery temper.	Мистера Эрншо и его приятелей она чуждалась, и, запуганный Кеннетом и припадками, которыми не раз кончались у нее порывы ярости, брат позволял ей все, чего бы ей ни вздумалось потребовать, и обычно избегал раздражать ее запальчивый нрав.
He was rather too indulgent in humouring her caprices; not from affection, but from pride: he wished earnestly to see her bring honour to the family by an alliance with the Lintons, and as long as she let him alone she might trample on us like slaves, for aught he cared!	Он, пожалуй, чрезмерно потакал ее прихотям - не из любви, а из гордости: он всей душой желал, чтоб она принесла честь своему дому, вступив в семью Линтонов; и покуда она не задевала его лично, позволял ей помыкать нами, как невольниками - ему-то что!
Edgar Linton, as multitudes have been before and will be after him, was infatuated: and believed himself the happiest man alive on the day he led her to Gimmerton Chapel, three years subsequent to his father's death.	А Эдгар Линтон, как это случалось и будет случаться со многими, был обольщен до слепоты; он почитал себя самым счастливым человеком на земле в тот день, когда повел ее в Г иммертонскую церковь - три года спустя после смерти своего отца.
Much against my inclination, I was persuaded to leave Wuthering Heights and accompany her here, Little Hareton was nearly five years old, and I had just begun to teach him his letters.	Наперекор своему желанию, уступив уговорам, я покинула Грозовой Перевал и переехала с новобрачной сюда. Гэртону было тогда без малого пять лет, и я только что начала показывать ему буквы.
We made a sad parting; but Catherine's tears were more powerful than ours.	Нам горько было расставаться; но слезы Кэтрин имели больше власти, чем наши.
When I refused to go, and when she found her entreaties did not move me, she went lamenting to her husband and brother.	Когда я отказалась идти к ней в услужение и когда она увидела, что ее просьбы на меня не действуют, она приступила с жалобами к мужу и брату.
The former offered me munificent wages; the latter ordered me to pack up: he wanted no women in the house, he said, now that there was no mistress; and as to Hareton, the curate should take him in hand, by-and-by.	Первый предложил мне щедрое жалованье; второй приказал мне сложить вещи: он-де не желает держать у себя в доме женскую прислугу, когда нет хозяйки; а что до Гэртона, так еще немного, и мальчишку можно будет сдать на руки священнику.
And so I had but one choice left: to do as I was ordered.	Так что у меня не оставалось выбора: делай, что велят.
I told the master he got rid of all decent people only to run to ruin a little faster; I kissed Hareton, said good-by; and since then he has been a stranger: and it's very queer to think it, but I've no doubt he has completely forgotten all about Ellen Dean, and that he was ever more than all the world to her and she to him!	Я сказала господину, что он отвадил от себя всех приличных людей только для того, чтобы приблизить свою гибель; расцеловала маленького Гэртона, попрощалась... и с той поры я для него чужая: странно подумать, но я уверена, что он начисто забыл об Эллен Дин - о том, что был он для нее всем на свете, как и она для него.
At this point of the housekeeper's story she chanced to glance towards the time-piece over the chimney; and was in amazement on seeing the minute-hand measure half-past one.	В этом месте своей повести ключница случайно бросила взгляд на часы над камином и ужаснулась, увидев, что стрелки показывают половину первого.
She would not hear of staying a second longer: in truth, I felt rather disposed to defer the sequel of her narrative myself.	Она и слышать не хотела о том, чтоб остаться еще хоть на минуту, да я и сам, по правде говоря, был не прочь отложить продолжение ее рассказа.