Группа поддержки для выживших девушек

Что-то копошится по другую сторону двери, металл скребет о металл, потом дверь открывается, и в образовавшийся проем на парковку проникает луч света. В этот же проем следом за мной, когда я вхожу внутрь, устремляются мотыльки.

– Они тебя не видели? – спрашиваю я.

– Да я просто прошел мимо них, – говорит Томми. То есть Скай. Эти слова говорит Скай.

– Идем, – говорю я и направляюсь к лестнице.

– Мы разве не лифтом поедем? – спрашивает он сзади. Он все еще стоит внизу лестницы на первом этаже и смотрит вверх на мою задницу.

– Ты шутишь? – говорю я. – Тут всего три этажа.

Он ворчит, но секунду спустя я слышу, как его кроссовки шаркают по ступеням у меня за спиной. Я дожидаюсь, когда он догонит меня на третьем, потом осторожно приоткрываю пожарную дверь. В моем коридоре никого нет, и я быстро прохожу по нему. Я не хочу, чтобы кто-то посмотрел в глазок и увидел меня. Скай идет неторопливым шагом, словно ему все это безразлично.

На моей двери три полоски желтой полицейской ленты, а на замочную скважину наклеена бумажка с печатью Департамента полиции Бербанка. А еще на дверях появился засов, на котором висит навесной замок.

– Черт, – говорит Скай. – Кажется, пришли.

Я лезу в мою тревожную сумку, вытаскиваю из нее небольшой мешочек с липучками. Из него я достаю подточенный мною стержневой гаечный ключ, вставляю его в скважину навесного замка, начинаю давить на рукоятку, потом беру ножовочное полотно, которое я переделала в отмычку, и секунд за двадцать взламываю навесной замок.

– Ух ты, – говорит Скай и присвистывает.

– Тс-с, – с гордостью откликаюсь я.

Я снимаю листок с печатью, отпираю дверь и распахиваю ее внутрь. Моя клетка разбита. Вероятно, они здесь поработали кувалдой. Петли сорваны, дверь висит, практически согнута пополам. Комната залита оранжевым светом с улицы. На полу лежат мои разорванные в клочья шторы. Через разбитое окно до меня доносятся голоса прогуливающейся пары, они вспоминают, где тут припарковали машину, потом девушка смеется. Из моей квартиры исчезло всё. Она пуста.

– Вас обчистили, – говорит Скай, войдя следом за мной. – Полный отстой.

– Собирали улики, – говорю я.

Я обхожу квартиру, попросив Ская оставаться у входной двери. На полу посреди общей комнаты лежит раскрытая книга, на страницах отпечаток подошвы, а рядом следы волочения тела по полу – коричневатые отметины – кровь Джулии. В ванной на штанге для штор одиноко висит бюстгальтер. Все четыре моих сейфа вскрыты и стоят с открытыми дверцами.

Скай в общей комнате сидит в углу на корточках, разглядывает что-то.

– Они разбили ваш цветок, – говорит он.

Я отодвигаю Ская.

Файн! Я думаю о нем, радуюсь, что он в безопасности.

Он никак не отвечает мне, если не считать его ледяного молчания. Он лежит на боку в углу, заброшенный клубок грязи. Его корни вцепились в комок земли. Я нахожу в кухне супную кастрюлю, наскребаю в нее всю землю, какая есть на полу, ставлю его туда. Кастрюля великовата для него. Я наливаю в нее воду из-под крана.

– Вы за этим возвращались? – спрашивает Скай от дверей кухни.

– Нет, – отвечаю я. – Но убивать мое растение не имеет никакого смысла.

Как и убегать, оставляя его умирать здесь, добавляет Файн у меня в голове.

Я переношу Файна в общую комнату. Тренажер остается на своем месте, как и мой письменный стол. Я ставлю Файна на беговую дорожку тренажера, потом сажусь на четвереньки перед моим письменным столом.

На нем теперь нет мониторов, нет клавиатуры, нет мышки, даже мой принтер исчез. Они взяли ЦПУ[33], стоявшее на полу под моим столом, но я нажимаю на панельку, которую вставила в штукатурку за клубком проводов, и она выскакивает, а за ней появляется мое настоящее ЦПУ, а то, которое они унесли, – всего лишь муляж. Одного было мало, а двух хватало.

– Я бы хотела влезть в него, – говорю я Скаю, вытаскивая ЦПУ.

– Нет проблем, привезем домой – посмотрю, – говорит он.

– А ты здесь не можешь?

– У меня в багажнике – спертый ноутбук, – говорит он. – Его можно подключить к ЦПУ, и он будет выполнять роль монитора и клавиатуры.

– Принеси его, – говорю я. Выйдешь из задней двери – не закрывай ее, подопри чем-нибудь.

Пока его нет, я захожу на кухню и открываю шкафчик под раковиной. Доска днища съемная, и я сметаю с нее емкости с очистителем, поднимаю доску так, чтобы можно было запустить руку в пространство между полом и шкафчиком. Мои пальцы ухватывают гладкий полиэтилен.

Я вытаскиваю пакет, в каком перевозят замороженные продукты. Внутри – три тысячи долларов двадцатками, свернутые в три увесистых толстеньких рулона. Я кладу деньги в мою тревожную сумку.

Скай неторопливо, насвистывая, возвращается минут через двадцать, он прижимает к телу ноутбук с проводами. Молодым необходимо понять, наконец, что такое «поспешать».

– Что? – спрашивает он, когда я встречаю его негодующим взглядом. – Вы же сказали, что я должен выглядеть естественно.