Группа поддержки для выживших девушек

– Позволь я тебе скажу кое-что, Линнетт, – говорит Гарретт. – Если я чему и научился за прошедшие годы, так это понимать, когда мной манипулируют. Двадцать лет спустя вдруг ни с того ни с сего всплывает новая информация? Такое случается в кино, а не в реальной жизни. Билли Уолкер сказал окружному прокурору об этих письмах, потому что кто-то пожелал увидеть тебя в тюрьме, и этот кто-то был отнюдь не таким ослом, как Билли Уолкер. Зачем? Свою привлекательность ты давно утратила, задница у тебя слишком тощая, чтобы тебя трахать. Я позвонил моим голливудским контактам, и они все говорят, что твоя франшиза радиоактивна. Никто о ней и думать не хочет, а уж тем более перезапускать ее. Так кому ты понадобилась? Я понял, что они пришлют кого-нибудь сюда, чтобы доставить тебя в Прово, и еще я понял, что у нас с тобой хотя бы есть история. И вот я вызвался съездить за тобой.

– Я тебе не верю, – говорю я.

– Ты мне не веришь? – говорит Гарретт. Он облизывает губы и начинает сердиться. Так я понимаю, что он не лжет. – Я три дня торчал в этом полицейском отделении, три дня ждал, когда этот чокнутый сделает свой ход! Я привез тебя сюда, я отпускаю твою уродливую задницу на свободу; я хочу разобраться, что за срань такая происходит, потому что мне не нравится, когда кто-то обсирает память единственного человека, которого я по-настоящему уважал, и, черт побери, может быть, мы смогли бы состряпать новую книгу из этого, написать ее вместе. Мой агент говорит, что если ты будешь в соавторах, то мы получим громадный аванс, в особенности если завязкой будут сегодняшние события. Я уже договорился с одним литературным негром, который тебя сильно удивит.

Я больше не могу смотреть на Гарретта. Я так благодарна за то, что он не собирается меня убивать, что боюсь совершить какую-нибудь глупость. Например, обниму его. Я воображаю его голым, воображаю седую путаницу волос на его животе, плоскую, отвисшую задницу и оставшуюся на голове ковбойскую шляпу. Это сразу же отрезвляет меня.

– Так кто же это делает? – спрашиваю я.

– Я надеялся, ты мне скажешь, – говорит он. – Кто-то копает под тебя и твоих подружек. Кого ты могла разозлить?

Клапан открывается у меня в животе, и напряжение выходит из меня холодным потоком. Наконец-то меня кто-то слушает. Пусть это и Гарретт П. Кэннон, но я готова пойти на это.

– Это делает не один человек, – говорю я. – У одного бы так не получилось. Кристоф Волкер убил Адриенн, а потом все происходило так быстро, что не могло быть не организовано заранее. Кто-то позвонил Расселу и сказал ему о моей книге…

– Ты пишешь книгу? – В его голосе слышалась искренняя обида.

– Не в таком смысле, – говорю я. – Я не собиралась ее публиковать.

– Тогда зачем писать? – спрашивает он.

– Это было упражнением, – говорю я. – Ради моего душевного спокойствия.

– Бред какой-то, – ворчит он.

– Но кто-то украл ее у меня, – говорю я. – С моего компьютера.

– Ты никогда не слышала о паролях? – спрашивает он.

Я игнорирую его и продолжаю:

– Они ее прочли и надоумили Рассела Торна отправиться к Джулии. Она знала мой адрес, и они вдвоем заявились ко мне. Тот, кто в них стрелял, ждал, когда мы все окажемся вместе. Потом они подожгли диспансер Хизер. Потом объявился Гарри Питер Уарден, и началась история с Дани. Потом Билли Уолкер сказал об этих письмах окружному прокурору. Все это происходит слишком быстро.

– Это может сделать тот, кто в состоянии организовать коммуникацию обитателей тюрьмы с теми, кто вне ее, – говорит Гарретт. – Но это требует немалых усилий.

– Доктор Кэрол, – говорю я. – Методом исключения. Она единственная знает, как давить на все эти кнопки одновременно.

– А мотив?

– Я думаю, она больная на голову, – говорю я. – Я думаю, она считает, что единственный способ вылечить нас – это убить нас всех.

– Сумасшедший охотник за черепами, – задумчиво говорит он, потом пытается сочинить рекламный слоган: – Лекарство от… доктора.

– За этим даже может стоять нечто большее, – говорю я. – Может быть, она хочет написать новую книгу, и ей требуется завязка.

– Ну, это было бы слишком уж хладнокровно, – говорит он, но я слышу уважение в его голосе.

– Это хладнокровный бизнес, – говорю я. – Сейчас я думаю о том, что если кто-то заглядывал в список посетителей Билли Уолкера, а потом Гарри Питера Уардена, то он бы в обоих списках нашел ее имя.

– Нужно быть гением, чтобы догадаться проверить оба эти списка, ты так не считаешь? – спрашивает Гарретт.

– Да нет.

– Так вот, этот гений уже проверил, – говорит он и светится улыбкой. – Я пока не нанес визита мистеру Уардену, но одно имя в списке Билли Уолкера встречается с частотой куриного помета на насесте. И это не имя твоего доктора. Она отправляла кого-то другого. Одну из ваших девушек.

Я знаю, кого он назовет, прежде чем он успевает открыть рот.

– Крисси Мерсер, – говорит он.

Я ожидала, что это будет Хизер.

– Ой, – говорю я, хотя и испытываю облегчение при мысли о том, что Хизер, возможно, снова на моей стороне.