Гумилёв сын Гумилёва

Правда, должен сделать одну поправку. Если ученый использует метод дедукции, то он должен, во-первых, исходить из научно обоснованных предпосылок. Во-вторых, быть готовым отказаться от них, если эти предпосылки входят в противоречие с исторической реальностью. Но Гумилев поступил иначе. Ему, человеку православному и в то же время очень любившему тюрков и монголов, нравилась сама идея степного христианства. Поэтому он и поместил в центр своего повествования именно историю монгольских и уйгурских несториан, а создание «Слова…», главного шедевра древнерусской литературы, связал всё с тем же понравившимся ему сюжетом – монголы-христиане и их враги.

P.S.

Странная история произошла с названием книги. «Поиски вымышленного царства» (Легенда о «Государстве пресвитера Иоанна») — это именно авторское название, под которым книга и появилась в 1970 году в издательстве «Наука». Но в 1992 году издательство «Клышников, Комаров и К ^о» выпустило книгу под новым названием: «В поисках вымышленного царства». Это было пиратское издание, книга вышла большим тиражом – 50 тысяч экземпляров. В 1994 году издательство «Абрис» выпустило книгу Гумилева под тем же названием, тираж был тоже солидный – 30 тысяч. Вероятно, ларчик открывается просто. Все дело в издательской культуре начала девяностых. В то время многие книги Гумилева издатели-пираты печатали торопясь, на редактуре и корректуре экономили, думали только о прибыли. И книга Гумилева стала жертвой безграмотных и алчных коммерсантов. В спешке ей дали другое название.

Теперь солидные и цивилизованные издательства «Астрель» и «Айрис-пресс» выпускают книгу Гумилева под правильным, авторским названием, но тиражи новых изданий на порядок меньше, чем у пиратских книг начала девяностых. Поэтому б'oльшая часть читателей Гумилева (в том числе и автор этих строк) впервые познакомились с его «перфектологическим романом» именно по этим дешевым и некачественным изданиям.

ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ СОВЕТСКОГО УЧЕНОГО

Образ жизни Гумилева первые десять послелагерных лет почти не менялся. Район Средней Рогатки, неподалеку от площади Победы, среди старых ленинградцев считался непрестижным – слишком далеко от центра. «Лева живет на необъятных просторах нашей родины», — насмешливо говорила Ахматова. По Московскому проспекту один за другим тянутся громоздкие сталинские дома. Всего-то семиэтажные, зато необычайно длинные – каждый на целый квартал. В конце пятидесятых это были новостройки, среди них и дом № 195. Большой и, на первый взгляд, очень внушительный, но поделенный на коммуналки. В одной из них, в квартире 218 на шестом этаже (недалеко от арки), и обитал Лев Николаевич.

Из письма Льва Гумилева Василию Абросову от 14 апреля 1957 года: «Я получил комнату, небольшую, но очень уютную, с прекрасным видом. Но где!!! Ты придешь в ужас. <…> Это последний дом, за которым кусты».

Один только путь на работу занимал 1 час 10 минут. Но вскоре Гумилев освоился на новом месте, привык жить на окраине и уже в июне 1957-го приглашал Абросова скорее приехать в гости, заманивая комфортом: «Комната приятная; квартира со всеми удобствами; сообщение с центром хорошее…»

Десять лет спустя Наталья Викторовна Симоновская, невеста Гумилева, оценит комнату хозяйским взглядом: «Маленькая – 12 метров, узкая, но светлая – в окно было видно много неба…»

Инна, жена Гелиана Прохорова, писала о жилье Гумилева на Московском проспекте подробнее и как-то теплее: «Комната его, хотя и была насквозь прокурена и шевелилась всеми обитавшими в ней клопами, но была удивительно уютна и даже артистична, и достигалось это всего лишь парой изящных миниатюр… и замечательным портретом Николая Степановича, прищуренный взгляд которого освещал комнату и всё, что в ней происходило».

Портрет Николая Гумилева Лев Гумилев заказал в начале шестидесятых годов своему коллеге по Эрмитажу, искусствоведу и художнику Виктору Павлову. Со временем Павлов станет известным и успешным художником-абстракционистом. Впрочем, вопрос об авторстве окончательно не решен. Гумилев, старый лагерник, попросил художника на всякий случай не подписывать картину: Николай Гумилев все еще оставался поэтом контрреволюционным. Мало ли что, оттепель кратковременна, что последует за ней? Авторство удалось установить благодаря свидетельству вдовы художника. В то же время дочь Виктора Павлова утверждает, что ее отец не мог написать этой картины. Слишком не походит портрет Николая Гумилева на творческую манеру художника-абстракциониста.

Этот портрет нельзя было снимать на пленку, и когда много лет спустя, уже в другой квартире, один из гостей успеет сфотографировать портрет, Константин Иванов, новый и вернейший ученик Гумилева, заставит гостя засветить пленку.