Гумилёв сын Гумилёва

Квартира была обставлена бедно. Книги стояли на самодельных полках, которые сколотил для Льва Николаевича его сосед Павел, поэт и алкоголик, занимавший соседнюю комнату вместе с женой Раисой. Поэтом он был непрофессиональным, то есть не состоял в Союзе писателей, значит, должен был зарабатывать на жизнь какимто иным способом, но о его профессии нам ничего не известно.

Другим соседом был Николай Иванович, милиционер, который будто бы шпионил за Гумилевым. Наталья Викторовна была в этом убеждена, тем более что сам Николай Иванович, крепко выпив, намекал на свои тайные обязанности. Друзья и ученики Гумилева охотно верили в легенду о вечно пьяном милиционере-стукаче, со временем легенда стала общепринятой. Но я в стукачество милиционера не верю. Во-первых, настоящие агенты не станут себя выдавать, зато неудачники и фантазеры любят намекать на свои связи со всемогущими и всеведающими «органами». Это придает им значимости в собственных глазах. Во-вторых, слежкой за диссидентами занимался КГБ, а не МВД. У милиционера не могло быть ни полномочий, ни соответствующих профессиональных навыков.

Гумилев был самым счастливым из жильцов коммуналки. Он до 1967 года жил один, а тот же Николай Иванович ютился в одной комнате с женой и сыном и в конце концов повесился. Почти как один чеховский герой – умер от двух распространенных на Руси болезней: от пьянства и от злой жены.

Наталья Викторовна утверждает, что кроме этих двух семей в квартире появлялись «какие-то тетки и дети», вероятно, родственники Павла или Николая Ивановича.

Вообще-то квартиру населяли те самые простые люди, которых Гумилев так недолюбливал в своей молодости. Но времена изменились. Как Анна Андреевна в поздние годы умела понравиться «народу», выпив, например, целую кружку пива в Коломенском, так и Лев Николаевич научился ладить с пролетариями. Все гости, посещавшие квартиру Гумилева на Московском проспекте, говорят о мирных отношениях прежде неуживчивого и конфликтного Льва с соседями. Напротив, женщины помогали Гумилеву вести хозяйство, а он иногда нянчился с детьми. Та же самая злая жена Николая Ивановича гладила Гумилеву рубашки. Гумилев не лицемерил и не подделывался под окружающих, ведь он даже Савицкому написал о своих «простых и любезных соседях».

В общем, только человек, просидевший тринадцать лет в лагерях и до сорока пяти не имевший своего дома, мог радоваться такому жилью. И Гумилев радовался. Он не только умудрялся в таких условиях писать научные статьи и книги, но принимал своих интеллигентных гостей. К нему ходили друзья, знакомые, ученики. Народу было немного. Приходил Гелиан Прохоров с женой Инной. Приезжал из Великих Лук Василий Абросов – «друг Вася». Заходил Владимир Куренной, архитектор, преподаватель ЛИСИ (Гумилев познакомился с ним в экспедиции).

И, конечно же, к холостому еще мужчине приходили дамы. С первых послелагерных лет Гумилев вновь окружил себя женщинами. Среди его поклонниц были и совсем молоденькие, вроде девятнадцатилетней Натальи Казакевич, и немолодая уже Татьяна Крюкова, добрая и глубоко верующая женщина, к тому же весьма ученая. Долгое время она не могла (точнее, не пыталась) защитить диссертацию, но в 1972-м ей присвоят степень кандидата исторических наук «по совокупности заслуг», что было редким случаем в послевоенном СССР. Василий Абросов, например, несмотря на свои сорок статей и три монографии, этого так и не добился.

Крюкова была настоящей помощницей Гумилева. Вместе с сыном Александром они вычитывали корректуры гумилевских книг. Случалось, Татьяна Александровна даже гладила Гумилеву белье. Вместе они отмечали церковные праздники, на Пасху Татьяна Александровна всегда приносила крашеные яйца и кулич.

Если верить Инне Прохоровой, отношения Гумилева и Крюковой были платоническими, что не мешало ей ревновать Льва Николаевича к Инне Немиловой, «блестящей и очень светской эрмитажной красавице». Инна была «невероятно хороша: какая то лучистая и сверкающая, стройная, синеглазая, с тонкими смуглыми руками, к тому же прекрасно образованная и элегантная». Говорят, будто и теперь еще в Эрмитаже можно найти пожилых сотрудниц, что вспоминают об этом романе.

Для Инны Немиловой, замужней дамы, Лев Гумилев, уже немолодой мужчина, пусть и доктор наук, стал роковой страстью.

Она была в ярости, когда Гумилев решил уйти из Эрмитажа, сулила ему разные беды. Но предсказания не сбылись, а Инна и Лев продолжали встречаться вплоть до знакомства Гумилева с будущей женой. Когда они все-таки расстались, дело дошло до того, что ко Льву Николаевичу пришел муж (!) Инны и просил не оставлять ее. После расставания первая красавица Эрмитажа, как говорят, «потускнела».

Вероятно, Гумилев удовлетворял не столько плоть, сколько собственное тщеславие. Вот он, недавно еще бесправный зэк, годами оторванный от научных занятий, теперь публикуется в солидных журналах, выпускает книги, защищает докторскую диссертацию и заводит романы с первыми красавицами. И всего добился только собственным умом и талантом.