Гувернантка для герцога

Мисс М, говорит, что мне нужно написать письмо, чтобы, признаться. Я взяла четыре шиллинга и перламутровую пуговицу из вашего письменного стола в прошлый понедельник. Они возвращены. Я очень сожалею об этом прискорбном поступке. Пожалуйста, проявите милосердие к вашей непредсказуемой воспитаннице. В лондонском Тауэре очень плохое освещение для чтения.

Ваша и т, д, и т, д. Сэм Ф.».

— Мне кажется, она взяла денег больше, чем написала, — заметила Алекс. — Но я поймала ее с четырьмя шиллингами.

— Я понял.

— О, мне нужно прямо сейчас отправить записку Джону. Он пробыл здесь целую ночь, а потом отправился домой отоспаться. Ему будет очень приятно узнать, что ты очнулся.

Чейз был в недоумении.

— Джон? Это кто?

— Мистер Барроу.

— Моего поверенного ты называешь по имени?

— Нет, я называю по имени твоего брата. С тех пор как дали пинка твоим докторам, нам пришлось взять лечение в свои руки. — Она подала ему чашку с бульоном.

Чейз отстранил чашку.

— Что это?

— Ты должен как следует питаться, чтобы восстановить силы. Может, мы пойдем с девочками поесть мороженого и принесем тебе немного? Пройдет несколько дней, прежде чем ты сможешь есть твердую пищу, так что это будет хорошей заменой мясному бульону.

— Это не мясной бульон, — раздраженно заявил Чейз.

К дьяволу! Неужели неделя в деревне прошла напрасно? Он собирался установить дистанцию между собой и ею. А это все, что угодно, только не дистанция. Это близость, напряженная, с трудом выносимая близость, доселе неведомая ему. Стены, облепленные саблезубыми тиграми и письмами, написанными очаровательными печатными буквами, надвинулись на него.

— Я сообщил тебе абсолютно недвусмысленно, что мы подошли к концу наших отношений. Ты, я и девочки. И что же, я прихожу в себя, а ты суетишься и кормишь меня с ложечки мясным бульоном? А на стенах висят картинки с тиграми и пиратскими кораблями. — Он сердито махнул рукой. — Ради бога, Алекс! Когда ты наконец сдашься?

Она молча постояла секунду, а потом со стуком поставила на стол чашку.

— Почему дочь моряка так боится воды? Ты задал мне этот вопрос в тот день, когда уезжал. Помнишь?

У него закружилась голова от такой смены темы разговора.

— Наверное.

— Расскажу тебе почему. Я потеряла отца, когда мне было двенадцать. «Эсперанца» затонула в шторм. Он накинул мне на плечи одеяло и заставил сесть в капитанскую гичку. Приказал грести как можно быстрее и пообещал забрать назад на «Эсперанцу», как только минует опасность, но судно уже начало разваливаться на части. Отец приказал команде спуститься в шлюпку. Он отдавал приказы до конца, пытаясь добиться, чтобы вся его команда оказалась в безопасности, но… — Алекс проглотила слезы. — Как они сказали, капитан пошел на дно вместе с «Эсперанцей».

Господь всемогущий, как она была тогда напугана!

— Я пыталась найти матросов. — Алекс покачала головой. — Но было очень темно, волны — гигантские. Нас разметало в разные стороны. Я звала их, звала отца, пока не потеряла голос. Возможно, они тоже погибли в волнах. Когда наступило утро и небо прояснилось, я оказалась одна — в лодчонке посреди океана. Матрос с английского брига заметил меня, и меня спасли. Спроси, сколько дней я дрейфовала.

— Счастье мое, тебе не нужно…

— Восемь, — отрезала Алекс. — Восемь дней!

О господи!

— Без еды. Только немного дождевой воды. Время тащится медленно, когда ты умираешь от жажды. Каждый вдох дается с трудом. В горле пересохло — невозможно глотнуть. Вода — это все, о чем ты можешь думать. Я стала отключаться, и это было, как милость Божья. Когда я находилась в забытьи, не было никакой лодки, не было шторма, только ощущение, что соскальзываешь в темноту. А когда приходила в себя, испытывала отчаянную жажду.

— Значит, в ту ночь, когда ты спустилась в кухню…

Она кивнула.

— Алекс, мне так жаль!

— Не надо меня жалеть. Я здесь. Я жива. Теперь твой вопрос, когда я сдамся. Я не сдамся. Не сдалась тогда — не сдамся и сейчас. — Алекс разгладила передник. — Сейчас я приведу себя в порядок, соберу девочек, и мы пойдем есть мороженое. Я съем две порции, тебе не принесу ни одной. Когда мы вернемся, отправлю Розамунду и Дейзи сюда, чтобы они навестили тебя, и ты будешь вести себя с ними хорошо. Со мной можешь обходиться, как угодно. Но не вздумай принижать их за то, что они тебя любят. Я этого не позволю. И еще, не трать себя, даже не заикайся о какой-нибудь чепухе вроде «проигрыша». Считай, что ты в выигрыше.

— Подожди. — Он попытался встать, но у него не осталось сил после первой попытки. — Не уходи. Дай мне еще один шанс, чтобы…

— Кстати! — Алекс остановилась в дверях. — Пока болел, ты обмочился. Дважды. Ну вот, теперь у меня все.