Homo ludens

ТИП ТИПЫЧ. Да постойте вы со свадьбой. Нашли время и место, ей-богу. Товарищи! Дело в том, что у меня совершенно неожиданно начался запой и длится уже… э-э… двадцать пять лет. Вот так. (Покачиваясь, достает бутылку и хлещет.)

ВСЕ. Он разрушает здоровье!

– Тип Типыч, а ведь ты неправ!

– Зря ты это, Тип!

– Ничего, местком поможет!

– Эх, все мы проморгали!

– Тип Типыч, может хватит, а?

– Может, не стоит?

– Ну, выпил разок и хватит.

ВАРЯ (на фоне хлещущего водку отца). Девушки! Если вы окажетесь в положении… в таком, как я, бейте стекла, бейте тревогу, как при пожаре, звоните, набирайте 01 или вызывайте милицию набором двух знаков: 02, добавочный – соответствующий номер отделения милиции. Кстати, запомните, если запой ваших ближних вызвал бешенство домашних животных, набирайте Д1-42-00. И еще я хочу сказать вам, дорогие мои товарищи по несчастному слабому полу, от всего сердца: набрав номер, ждите гудка, ждите ответного гудка. Вам ответят, потому что это не люди, а автоматы! (Плачет.)

СЕНЯ (деловито). Э-э, прости, Варя, перебью тебя. Дело в том, что я никак не смогу на тебе жениться. Ты уж извини. Это было бы нечутко с моей стороны по отношению к Гене. Пойми меня по-хорошему.

ВАРЯ. Что делать? Геня домну запорол. Сеня тоже чего-то напорол. Папуля запил. Что делать?

ВСЕ (ходят по сцене в поисках ответа).

– Что делать?

– Как ей быть?

– Кого любить?

– Пусть любит Геню!

– Пусть любит Сеню!

– Геню!

– Сеню!

Вдруг рокот мотора.

ВСЕ. Ура! Летит! Вон он на небесах! Спускается! Приземляется! Известное дело, поближе к земле! К жизни ближе!

ПАРТКОМЫЧ. Здравствуйте, товарищи!

ВСЕ (по-военному). Здрас!

ПАРТКОМЫЧ. Не рассказывайте мне нечего. Нам там все известно. А ты, Тип Типыч, отстал. Все дело в том, мой старый боевой друг, что пить вредно! И я тебе прямо рубану в глаза. Критикуя тебя, я борюсь за тебя!

ТИП ТИПЫЧ (тихо сдерживая слезы). Спасибо тебе, друг! А я-то ведь и не знал. Душу ты мне просветил. Чист я теперь, как стеклышко. Ни в одном глазу! Смотрите, заря встает над колхозом «Ясный трудодень».

Соответствующая музыка.

ПАРТКОМЫЧ. Сеня, женись на Варе, а ты, Варвара, в свою очередь выходи за Сеню. Мы поддерживаем Сенино предложение по вопросу о руке и сердце и осуждаем колебания.

СЕНЯ. Ну спасибо тебе, что нацелил меня на семью. Я бы сам ни в жизнь не догадался.

ПАРТКОМЫЧ. Ты, Геня, отступись от Вари. Мы тут посоветовались и решили рекомендовать тебе в жены одну трудолюбивую одинокую мать с маленьким ребенком. Представь свои соображения. Поддержим. Так будет вернее.

КАТЯ (выступая с ребенком). Тем более что ребеночек-то от него!

ПАРТКОМЫЧ. Тем более целесообразно! Так что от Вари ты отступись.

ГЕНЯ (бодро)

. Есть отступиться! Я счастлив! (Обнимает Катю и ребенка. Все трое уходят под музыку, освещенные солнцем.)

ПАРТКОМЫЧ. А сейчас, товарищи, попрошу пройти к столу.

ВСЕ (устремляясь). К столу!

ПАРТКОМЫЧ. Товарищи! Разрешите банкет по случаю благополучного окончания пьесы считать открытым!

Музыка.

Владимир Паперный

«Геня и Сеня» на фоне эпохи

В 1956 году у многих советских людей «поехала крыша», хотя этого выражения тогда не существовало. Главным событием, разумеется, была секретная антисталинская речь Хрущева на XX съезде КПСС, но какие-то трещины в гранитном фасаде сталинской цивилизации стали появляться раньше. В Америке в декабре 1955-го негритянка Роза Паркс была арестована в штате Алабама за отказ уступить место белому пассажиру в автобусе, – событие, с которого началась борьба за «гражданские права». В том же декабре в Москве и Ленинграде гастролировала негритянская труппа с оперой «Порги и Бесс». Хотя никому из негритянских актеров не пришлось в СССР уступать места белым, американский писатель Трумэн Капоте, сопровождавший «Порги и Бесс», все равно был в ужасе от Советского Союза: «Роскошные люстры в гостинице, но разбитые ванны, люди плохо одеты, за мной всюду следовал человек в темных очках, никто не говорит по-английски». Мой отец, как и многие другие, был в восторге от оперы, пытался пересказать мне ее содержание, описать декорации и постановку и даже напевал некоторые мелодии. Он жалел, что не смог взять меня с собой. Я, естественно, тоже.