Homo ludens

Но это, конечно, исключение. Правилом для нас были такие лекторы, как Гудзий, Винокур, Радциг. Они были для нас не только преподаватели, не просто давали знания – они учили любви к литературе. Без нее, без этой любви, духовной и душевной приверженности, филология теряет свой первый корень «фило». Остается одна только логия, та сухомятка, которая и сегодня так активно дает о себе знать.

Наше окончание ИФЛИ совпало с началом Великой Отечественной войны. Я свой последний экзамен по русской литературе XIX века сдавал 25 июня 1941 года, в четвертый день войны. Моими экзаменаторами были Н. К. Гудзий, А. А. Белкин. Я сдавал так называемый «спецвопрос» – так именовалось сочинение на избранную тему. Моим «спецвопросом» был Чехов, я должен был кратко доложить о содержании моего сочинения. Николай Каллиникович сердито мне сказал:

– Хватит о Чехове, я уже давно поставил вам «отлично», давайте подумаем, как развернутся военные действия.

У выпускников ИФЛИ сложились разные судьбы. Одни не вернулись с фронта, другие оказались в самых различных заведениях, связанных с литературой – и не только. Но когда собираются эти разные люди, их роднит одно: любовь к своему институту, живая и долгая – до конца дней – память об ифлийских наставниках, воспитателях, учителях. Вспоминаются заключительные строки стихотворения Марины Цветаевой «Отцам»:

Уходящая роса, спасибо тебе!1963

Тамара Жирмунская, выпуксники ИФЛИ Михаил Матусовский и Зиновий Паперный на Празднике поэзии, посвященном Александру Блоку, Шахматово, 1976. Архив семьи Паперных

Парадоксы оттепели. На обложке сцена из спектакля Калининского областного драматического театра по пьесе «Минувшие годы» Николая Погодина (советского классика и главного редактора журнала «Театр»). В этом же номере опубликована сатирическая пьеса Паперного «Геня и Сеня», в которой пародируются практически все советские пьесы

Зиновий Паперный

Геня и Сеня

Действие происходит на сцене многих театров вчера и сегодня

Действующие лица

Тип Типыч – знатный сталевар. Дни и ночи плавит сталь. В свободное от стали время выдает уголь на-гора. Он же отстающий председатель передового колхоза «Ясный трудодень». Преклонного возраста, но еще в соку, бритый седоусый мужчина. По глазам видно, что успокоился на достигнутом и хочет выпить.

Марья Ивановна – жена Тип Типыча.

Марья Петровна – не жена Тип Типыча.

Варя – дочь рабочего класса, крестьянства и трудовой интеллигенции. Невеста сначала Сени, потом Гени, затем опять Сени.

Сеня Протончик – герой с положительным зарядом, олицетворяет собою положительное ядро.

Геня Электрончик – герой с отрицательным зарядом.

Катя – до встречи с Геней – девица.

Парткомыч – душа всего.

Явление 1

СЕНЯ лежит на диване, раздумчиво курит трубку.

ВАРЯ (входя). Сеня! Это ты? На диване? Куришь? Ой, что я хотела сказать? Всю дорогу помнила, а вот увидела тебя и забыла… Ах да! Здравствуй, Сеня.

Сеня молчит, пускает дым.

ВАРЯ. Я понимаю. Ты хочешь больше работать. Тогда поцелуй мне руку. В конце концов, это тоже работа.

Сеня ноль внимания.

ВАРЯ. Поцелуй руку, кому сказала?

Сеня молчит.

ВАРЯ (протягивая руку). Ну?

СЕНЯ (неожиданно громко)

. Не буду! Пойми – если я сейчас поцелую тебе руку – пьесы не будет. Я смогу поцеловать не раньше конца последнего акта. Ясно?

ВАРЯ. Ах, таким образом? Ну тогда, Сеня, я пойду к Гене.

СЕНЯ (снисходительно усмехаясь). Он же отрицательный! А я положительный. У меня не любовь, а вернячок. Ну, иди к отрицательному и целуйся с ним, все равно дальше поцелуя не зайдете – не положено. Автор не позволит. А я за автором как за каменной стеной. Вот так. Все. Можешь идти!

Варя, ошарашенная, уходит.

Явление 2

СЕНЯ (вставая с дивана). Она думает, что я просто так валяюсь на диване. А я и ночами работаю над изобретением. (Думает.) Так-так! Спокойно, Семен! Тише, Семен думать будет. Значит, так: плюс да минус, косинус да синус. Ура! Братцы! Изобрел!

МАМА (входит). Ты вcе работаешь, Сеня? А как помогает тебе Геня? Я спрашиваю тебя как твоя единственная мать (не считая отца).

СЕНЯ (вспыхнув). Мама, эти разговоры ни к чему. Геня – мой друг. Я да он, да мы с ним вместе работаем над новой формой автосамовара, он же – вечная шариковая ручка. Все почти готово. У меня только одного шарика не хватает.

МАМА. Ну хорошо, не хочешь сказать матери правду, так выпей горячего молочка с содой и съешь манной кашки – сама варила по рецепту «Учительской газеты». Эх, Сеня, Сеня, обштопает тебя Геня и Варю твою уведет.