How Asia Found Herself

Вторым информационным каналом стало базирующееся в Калькутте Общество буддийских текстов Индии, которое Дхармапала помог основать и которое провело свое первое собрание в Альберт-холле в Калькутте в 1892 году. Благодаря опыту и интересам членов Общества, в основном бенгальских индусов, ранние статьи в его журналах были посвящены скорее индийским и гималайским формам буддизма, чем их аналогам через Бенгальский залив, особенно в их живых формах и "неклассических" выражениях в бирманских или сингальских текстах. Издания санскритских текстов Махаяны из Японии и Китая, подготовленные оксфордским немецким ученым Максом Мюллером (1823-1900), помогли небольшому числу индийских ученых получить доступ к таким утраченным произведениям. Но по большей части Общество буддийских текстов было отнюдь не популярным предприятием, выпускавшим научные статьи на английском языке и дорогостоящие отредактированные тексты на санскрите, которые обходили стороной доступную общественную сферу, как, например, деванагарийское издание палийской сутты "Нипата", опубликованное в 1924 году П. В. Бапатом (1894-1991).

Третьим информационным каналом стал Калькуттский университет, который около 1900 года расширил свою буддологическую подготовку за пределы санскрита, открыв магистратуру по пали, в которой использовались учебники, основанные на более ранних миссионерских исследованиях. В 1901 году первым выпускником, получившим эту степень, стал бенгальский ученый Сатиш Чандра Видьябхусан (1870-1920). Восемь лет спустя он отправился на Цейлон, чтобы углубить свои знания пали, а затем вернулся в Калькутту, чтобы занять должность преподавателя в Presidency College и работать помощником редактора в Buddhist Text Society. После того как в 1907 году Калькуттский университет основал полноценный факультет пали, в него пришел еще один бенгальский ученый, Бенимадхаб Баруа (1888-1948), который внес большой вклад в историю индийской философии. Однако Баруа получил докторскую степень в Лондоне, поэтому большинство его весьма эрудированных монографий были написаны на английском языке; даже его издание 1921 года ранней пракритской версии Дхаммапады ("Шаги закона") было выпущено латинизированным шрифтом, рассчитанным на англоязычную аудиторию. Более того, гораздо больше индийских выпускников Калькуттского университета заняли должности в колониальной бюрократии в Бирме, чем посвятили себя изучению книг на бирманских языках.

Но даже если изучение буддийских языков - особенно таких живых, как бирманский, - оставалось редким и редким занятием крошечного отряда бенгальских ученых, их исследования ознаменовали информационное изменение в индийском понимании религии, которая практически исчезла с субконтинента в средневековую эпоху. Но это восстановление буддийского прошлого было не просто вопросом сбора надежных и нейтральных данных, поскольку прозелитические усилия цейлонского миссионера Дхармапалы столкнулись с конкурирующей религиозной миссией индуса-реформатора Вивекананды. Эти два миссионера, цейлонский и индийский, не были единственными азиатами, использовавшими Калькутту в качестве базы для пропаганды или критики буддизма. Великий колониальный порт также стал местом, где эмигрировавшие иранцы знакомились с незнакомой буддийской культурой через Бенгальский залив в Бирме.

 

Персидский канал в полемической публичной сфере

Как инфраструктура империи позволила Дхармапале проецировать свой буддизм под влиянием протестантизма через свою печатную деятельность в Калькутте, так и многие иранцы получили возможность широко использовать печатное дело в тесно связанных портах Калькутты и Рангуна. Участвуя в полемической публичной сфере для продвижения своих религий или борясь с незнакомством с буддийской религией, для которой не было даже названия на персидском языке, межазиатское взаимодействие между Бенгальским заливом и Ираном представляло собой еще один случай проецирования себя и оценки другого.

Еще в 1805 году растущее участие иранских купцов в делах Бенгальского залива заставило иранское правительство Каджаров направить туда посольства. Эти дипломатические миссии продолжались спорадически в течение следующих полувеков, что привело к путешествию иранского чиновника Фазлуллы Хусайни в 1858 году, в результате которого был составлен сводный отчет об Индии и Бирме. Персидский путевой очерк Хусайни был основан на исследовании фактов, полученных в ходе путешествия через Калькутту в Рангун, а затем вверх по реке до столицы династии Комбаунг в Мандалае. По прибытии в Калькутту его партия остановилась в гостях у иранского купца Мирзы 'Абд аль-Карима Ширази. Через него и британских чиновников, с которыми они встречались, иранские гости собирали информацию о торговле региона и пытались понять его незнакомые народы.