И это называется будни

Додока появился в бильярдной под вечер, когда страсти уже были в разгаре. Постояв в волнах табачного дыма у одного стола, у другого, изъявил желание сыграть. Его партнером оказался дядя Вася, неказистый, рябенький, прикидывавшийся простачком. Он, как и полагалось, проиграл для затравки две партии, две выиграл и отпустил «рябчика» с миром, потому что тот оказался скуповат — как ни подбивала его дяди-Васина агентура, ставку так и не увеличил. Потолкался Додока и у буфетной стойки. Торговала Симочка «честно» — отпускала неразведенный бурачный первач полной мерой.

А дальше — чистейшая фантасмагория. Явившись спозаранку на свою «работу», бильярдисты увидели, что павильон бесследно исчез. На выровненной бульдозером площадке чернела только что привезенная земля, и девушки из Зеленстроя уже разбивали на ней клумбу.

Беспощадный ас дядя Вася даже слезу пустил. Не от лирических чувств. Из сожаления о своем оставшемся без применения таланте. Вместе с павильоном исчез верный источник дохода. Предстояло снова устраиваться в керосиновую лавку, о которой он и думать забыл.

И еще одна сенсация, да какая! До последних дней самой популярной личностью в городе был директор рыбного завода, человек всемогущий и неуязвимый. Кто на юге не любит тарань? Рыба с виду самая что ни на есть посредственная, но с пивом… Любое искушение могут преодолеть южане, но против тараньки они бессильны. Да и не только южане. Вот почему, отправляясь в дальние города «выбивать» для заводов разные материалы, любой «толкач» непременно берет с собой тарань. Взятка? Ну какая это взятка стоимостью в три-пять рублей! Элементарная любезность. Даже особая поговорка в связи с этим на свет появилась: «Без тараньки ты букашка, а с таранькой — человек».

Директор завода широко пользовался возможностями, которые предоставляла ему пресловутая рыбка. Он щедро снабжал ею, разумеется, по твердым ценам, руководителей разных организаций, исповедуя принцип «я тебе — ты мне», и потому мог без хлопот приобрести не только для себя, но и для друзей решительно все, начиная от импортных товаров и кончая путевками в лучшие санатории. Рискнул он забросить ящик и на квартиру нового секретаря горкома. Рискнул — и просчитался. Додока вызвал щедрого дядю к себе, выспросил, кто принимает презенты, и распорядился, чтобы вся рыба, развезенная в тот день экспедитором, была отобрана и отдана в торговую сеть. Причем эту операцию директор должен был провести лично.

Вот уж пришлось набраться ему сраму, забирая рыбку обратно! Два ящика он так и недособрал (добавил из личных запасов), но инцидент был погашен. С тех пор директор вел себя осмотрительнее.

Збандут одобрительно относился ко всему тому, что предпринимал секретарь горкома, используя полноту своей власти, пока не почувствовал эту власть на себе.

Как-то на десять ноль-ноль Додока вызвал в горком руководителей всех предприятий города, попросил секретаря не впускать опоздавших и сказал не очень ласково:

— В этот город и на эту работу я не просился, и, судя по результатам голосования, вы мне не очень обрадовались. Понимаю и не обижаюсь. Допускаю, что вас больше устроил бы первый секретарь из местных. Но раз уж так получилось, давайте работать. В производственные дела ваши вмешиваться не стану — пока вы с ними справляетесь. Возьмусь за участок, всеми забытый. За город. Точнее — буду у вас вроде дворника. Но мне нужны средства. А раз так, придется раскошеливаться.

Збандут откинул голову, сделал скептическую мину, и Додока сразу засек ее.

— Что это вы там ухмыляетесь, Валентин Саввич?

— Но вы же знаете, что на предприятиях существует финансовая дисциплина, которую директор не вправе нарушать, — возразил Збандут.

Порывшись в папке, Додока извлек из нее испещренный какими-то цифрами листок, внимательно просмотрел его.

— Насколько мне позволяют судить отчетные данные, у вас на заводе финансовая дисциплина нарушается из месяца в месяц. То перерасход фонда зарплаты, то сверхурочные выше утвержденной нормы, то выход из сметы. И не такая уж вы девственница в этом вопросе, какой хотите себя представить. Добавится еще одно нарушение, зато мотивы его будут благородные — ради красоты и благоустройства города. Кстати, красота и благоустройство довольно действенное средство борьбы с нашей хронической болезнью — текучестью кадров.

Чтобы не допустить возможных пререканий, Додока сразу стал зачитывать, кому что надлежит сделать.

Збандут своим ушам не поверил. Ему вменялось в обязанность проложить асфальтированное шоссе на аэродром и оформить въезд в город. Руководителю треста «Металлургстрой» Апресяну, который возводил только промышленные сооружения, поручили закончить гражданские объекты — поликлинику, кинотеатр, трамвайное депо, Управлению пароходства — привести в порядок прогулочную часть набережной. И так — каждому предприятию.

Первым не выдержал «бог строителей» Апресян — сказалась экспансивная армянская натура.

— А кто нам утвердит расходы? Промбанк или Стройбанк? Да они удавятся, а на это не пойдут!