И это называется будни

— На них мы тоже управу найдем, — отрезал Додока. — Партийная дисциплина для всех обязательна.

И тут взъерошился Збандут. В такой постановке вопроса была явная слабина, решил зацепиться за нее.

— Я привык считать, что партийная дисциплина должна укреплять государственную, а не идти с ней вразрез, — хмуро проговорил он. — Может, я ошибаюсь?

Додока забросил пятерней назад распавшиеся волосы, посмотрел на несговорчивого директора взглядом укротителя.

— Я не хотел бы сейчас вступать в теоретические споры. То, о чем мы говорим, настолько важно, что не будем мудрствовать лукаво. Лучше сошлюсь на Гельвеция. Еще во время оно этот небезынтересный философ высказывал довольно мудрую мысль: «Государству мало быть богатым, надо еще, чтобы жить в нем было приятно». А как это преломляется в применении к нашему городу? Вам приятно жить в нем, Валентин Саввич?

— Я его почти не вижу, — уклонился от прямого ответа Збандут. — Слишком короткие у меня дороги: квартира — завод, завод — квартира.

— Зато ваши рабочие рассеяны по всему городу, и дороги у них подлиннее.

— Но надо мной есть министр, и ссылками на Гельвеция я от него не отобьюсь, — продолжал препираться Збандут.

— Между прочим министр ваш, когда был секретарем обкома, тоже прибегал к подобной практике. С него началось благоустройство шахтерской столицы.

Збандута подтолкнул локтем директор рыбного завода, лучше чем кто-либо другой узнавший характер нового секретаря горкома, и, воспользовавшись шумом, который ворвался в окно от проходившего мимо автобуса, осторожно шепнул:

— Угомонитесь, иначе схлопочете…

Предостережение не возымело на Збандута никакого действия.

— Было бы предпочтительнее, Марлен Ипполитович, — продолжал он, — чтобы о словах Гельвеция и о практике градостроительства вы напомнили министру сами, у вас это очень убедительно выходит. Что касается получения средств, то есть более прямой путь. Поставьте вопрос в соответствующих инстанциях, возможно, вам пойдут навстречу, тогда все мы не попадем между молотом и наковальней.

— Абсолютно правильно. Золотые слова! — поддержал Збандута Апресян. — Мне надоело подставлять оба бока. Лупили бы уж по одному. — От волнения у него неожиданно проступил восточный акцент.

— Прямой путь не самый быстрый, — стоял на своем Додока. — За город нужно приниматься сегодня.

Дав собравшимся три дня на подготовку плана мероприятий, он закрыл совещание. Люди поднялись, стали расходиться. И только Збандут продолжал сидеть, потирая рукой грудь, как будто у него заболело сердце.

— Ну и задали задачку… — У губ Збандута появилась жесткая складка. — Ни у меня, ни у моих сотрудников нет опыта прокладки шоссейных дорог. Мы металлурги. Любую из двухсот пятидесяти марок стали можем сделать, но дороги…

Додока улыбнулся, и хотя лицо его от этого приветливее не стало, в нем все же проступило некоторое тепло. Понимающе кивнул.

— Опыт — дело наживное, уважаемый Валентин Саввич. Когда началась война, у наших гражданских заводов тоже не было опыта производить вооружение. Однако научились. Тракторные заводы делали танки, паршивенькие литейки — мины, ремонтные мастерские — автоматы. — Додока замолк, потом добавил обезоруживающе миролюбиво: — По-честному говоря, у меня тоже нет опыта партийной работы. Надеюсь, приобрету. В аппарате как-то все яснее. А здесь… Живое дело. Трудно…

Возвращался Збандут на завод в одной машине с Апресяном.

— Как вам все это нравится? — спросил Апресян, уставившись на соседа огромными тоскливыми глазами.

— Как кость в горле, — отсутствующе откликнулся Збандут. — И так забот невпроворот, а тут еще на́ тебе… Новоиспеченный дорожный строитель…

— Да-а, влипли… — посочувствовал Апресян не столько Збандуту, сколько себе. — Но что поделаешь… Придется…

— Мне не придется.

— Как это?

— Не буду — и все.

— А почему вы об этом не заявили?

— Не хотел возглавлять бунт. Все мы люди взрослые, пусть каждый решает за себя. Что он мне сделает? На хвост соли насыплет?

— Взыскание вынесет.

— Пусть попробует. Этого взыскания никто не утвердит.

— Сколько вам лет, Валентин Саввич? Вынесет за что-нибудь другое.

Збандут зажал в кулак подбородок, вздохнул.

— Мужик в общем он хороший, и намерения у него неплохие, но голову себе сломит.

— Вы за его голову не беспокойтесь, — с угрюмым юмором отозвался Апресян. — Прежде чем свою сломит, наши открутит. Танкист. Прет напролом через бурелом.

ГЛАВА 10

Санитарный врач большого промышленного района. Наташа была уверена, что ей повезло, — сразу самостоятельная работа. Но так казалось лишь первые дни, когда она осваивала круг своих обязанностей. А освоила — и оробела. Круг этот был поистине необъятен. В него входило все, что касалось гигиены труда. Все. И дымящие трубы, и пылящие установки, и чрезмерные сквозняки, и недостаточная вентиляция. К тому же бесконечные жалобы от отдельных лиц и от многочисленных организаций. Их приходилось расследовать немедленно, отодвигая запланированные дела. Это выбивало из колеи, вносило в работу сумятицу и неразбериху.