Читаем И это называется будни полностью

Проводив их откровенно недоуменными взглядами, Виктор и Женя молча занялись едой.

— На ваш вопрос определенно не ответишь, — сказала Зоя покровительственно. — Если чувство к человеку слабенькое, на этом все обрывается, а если сильное… Мой отец завоевывал маму упорно и долго. Она любила другого, который не любил ее, и отцу пришлось сначала выкорчевывать пни.

— И выкорчевал? — спросил Юрий несмело.

Вкрадчивость вопроса показалась Зое подозрительной.

— У вас случайно не так же?

Юрий не собрался с духом ответить напрямик.

— А он любит ее? — допытывалась Зоя.

— Нет.

— У нее это давно?

— Вросло.

И, движимая не столько любопытством, сколько желанием взвесить соотношение сил, Зоя продолжила допрос.

— Я ее знаю?

— Знаете. Вы учились в одной школе, правда, в разных классах. Только прошу…

— Я умею быть другом.

— Жаклина… — выдохнул Юрий.

Поколебавшись немного, — что разумнее: огорошить Юрия или промолчать? — Зоя сказала:

— Его трудно выбросить из сердца. Даже мужчины в нем души не чают. Для Жени, например, он кумир.

— Вы кого имеете в виду? — Юрий никак не мог подумать, что состав действующих лиц уже полностью разгадан.

— Как кого? Вашего брата Бориса.

Юрий повернулся на каблуках и, взбешенный, пошел к столу. До сих пор он полагал, что о чувстве Жаклины к Борису знают только в их семье. Оказывается, это вовсе не так. Выпил одну рюмку, другую, от третьей его удержала Зоя.

— Перестаньте. Нет ничего омерзительнее пьяного мужика! — Уведя Юрия опять на балкон, проговорила назидательно: — Это снадобье не помогает завоевывать любовь. Так можно потерять ее окончательно. Между прочим, нечто подобное произошло с небезызвестной вам Лагутиной.

— Смотрите… Тут все все знают…

— Знают, кстати, немногие. Я просто оказалась в их числе.

Глаза Юрия вдруг наполнились светом.

— Зоя, можно прочитать вам стихи?

— Ваши?

— Да.

— Конечно.

Юрий чуть спасовал, но отступать было не в его правилах. Вздохнул и начал:

— Сколько раз, любовь, за тобоюУносились мои мечты…
А сейчас вот встретилась ты,Не чужая — моя любовь…Ты пойми, это так непростоКаждый день, на любом путиВидеть благостный перекресток,Жарко верить, что все впереди…Если ждать тебя…

Заметив на лице Зои непонятную гримаску, Юрий не стал продолжать. Обеспокоенно спросил:

— Очень плохо?

— Какое это имеет значение, когда стихотворение пишется в двух экземплярах — для себя и для нее.

— Даже в одном. Для себя. А вы скоро поженитесь? — ни с того ни с сего проявил любопытство Юрий. — Давайте-ка множьте число счастливых пар. Пока в них избытка не ощущается.

— Нам торопиться некуда, — внутренне отгораживаясь, сказала Зоя и, предваряя дальнейшие расспросы, повернула разговор: — У вас как отношения с братом?

— Когда узнал — возненавидел. Потом одумался. Он-то ни при чем.

— Ни он ни при чем, ни она ни при чем. Любовь в молодости не подвластна здравому смыслу. Разве мне не удобнее было влюбиться в Виктора? Нас многое объединяет. И увлечение, и цели…

— С Женей вас еще большее объединяет! — сразу взъерошился Юрий.

— Вы за Женю не беспокойтесь, — обронила Зоя снисходительно. — Он вне конкуренции, а потому вне опасности.

Когда вернулись к столу, Женя рассказывал Хорунжему, какие трудности пришлось преодолеть цеховикам при освоении конвертора и как наконец подошли к счастливому финалу. Рассказывал он с таким подъемом, с такой значительностью, словно это было событие вселенского значения.

И Юрий, который только что был целиком погружен в свои горести, вдруг ожил. Слово по слову — и вот уже, преодолев неприязнь к Хорунжему, он повествует о том, как кипятился отец, стараясь, чтоб испытание фурмы провели именно в их смене, к каким ухищрениям прибегал, добывая для Жени славу первой продувки.

А Зою охватила грусть. Она лишний раз почувствовала, что мир Жениных интересов отличен от ее мира, что он исступленно любит свое дело, и она обречена на постоянную борьбу между семейным долгом и искусством. Невольно вспомнился день, когда она впервые и потому с особой остротой поняла всю сложность их отношений, таких простых и ясных на первый взгляд.

Женя, в ту пору сталевар, повел ее в мартеновский цех. Замысел его был прозрачен донельзя: посмотри, оцени и уступи. Она пошла с чувством внутреннего сопротивления, настроив себя совершенно определенно: ничем не восторгаться, ничему не удивляться.

Самое большое здание, которое ей до сих пор пришлось видеть, был ангар для крупных самолетов. Здание цеха оказалось куда больше. Человек терялся в нем, как килька в пасти кита, и рядом с огромными печами, ковшами, кранами выглядел крохотным и беспомощным. Однако очень скоро она убедилась, что все это громадье смиренно подчиняется разумной воле человека.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Тихий Дон
Тихий Дон

Роман-эпопея Михаила Шолохова «Тихий Дон» — одно из наиболее значительных, масштабных и талантливых произведений русскоязычной литературы, принесших автору Нобелевскую премию. Действие романа происходит на фоне важнейших событий в истории России первой половины XX века — революции и Гражданской войны, поменявших не только древний уклад донского казачества, к которому принадлежит главный герой Григорий Мелехов, но и судьбу, и облик всей страны. В этом грандиозном произведении нашлось место чуть ли не для всего самого увлекательного, что может предложить читателю художественная литература: здесь и великие исторические реалии, и любовные интриги, и описания давно исчезнувших укладов жизни, многочисленные героические и трагические события, созданные с большой художественной силой и мастерством, тем более поразительными, что Михаилу Шолохову на момент создания первой части романа исполнилось чуть больше двадцати лет.

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Белые одежды
Белые одежды

Остросюжетное произведение, основанное на документальном повествовании о противоборстве в советской науке 1940–1950-х годов истинных ученых-генетиков с невежественными конъюнктурщиками — сторонниками «академика-агронома» Т. Д. Лысенко, уверявшего, что при должном уходе из ржи может вырасти пшеница; о том, как первые в атмосфере полного господства вторых и с неожиданной поддержкой отдельных представителей разных социальных слоев продолжают тайком свои опыты, надев вынужденную личину конформизма и тем самым объяснив феномен тотального лицемерия, «двойного» бытия людей советского социума.За этот роман в 1988 году писатель был удостоен Государственной премии СССР.

Владимир Дмитриевич Дудинцев , Джеймс Брэнч Кейбелл , Дэвид Кудлер

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Фэнтези