i f36931a51be2993b

  Как же она уже устала! От корсета, кузена Люсьена, дяди Огюста. И постоянной тревоги, что ее кто-нибудь узнает!

  Да и сейчас - не угодила ли из огня да в лесной пожар?

  Впрочем, герцог танцует для своих семидесяти очень даже неплохо. Во всяком случае, на ноги не наступает. И не наваливается на партнершу. Вцепляясь ей когтистыми птичьими лапами в плечо. Или в охваченную корсетом талию...

  - Я решил не дожидаться, пока вы дадите ему пощечину, - склонился Ральф Тенмар к ее уху, - Ирия...

  - Я не бью стариков! - сдержанно улыбнулась девушка.

  Уже не до вежливости! И шутки с огнем не кажутся столь уж остроумными. С огнем, что спалит только ее. А шутника даже не заденет.

  - Бал скоро кончится, Ирэн.

  - Это вы решили посадить меня рядом с этим... любезным почтенным господином?

  - А ты предпочла бы общество молодых людей? Тех, что сначала будут лить тебе в уши патоку, а потом думать, где тебя видели?

  - Они и так могут это подумать.

  - Случайная партнерша по танцу - одно. Соседка за столом - совсем другое. А из всех присутствующих госпожа Одетта Лефрэз и барон Огюст Альбрэ страдают самой плохой памятью.

  Ирия, не удержавшись, рассмеялась. Старик Тенмар - редкостно взбалмошный самодур, но вовсе не дурак. И, оказывается, не такой уж и зануда... для старика.

  Да и так ли уж он стар? Если сравнивать с почтенным бароном Огюстом Альбрэ...

  И о чём он думает сам? Не угадать. Ральф Тенмар - загадочен, как всегда. Лишь усмехается в седые усы.

  3

  Благодаря герцогу Ирия продержалась без внимания Люсьена и барона Огюста аж до конца бала. Правда, покачивающаяся фигура кузена угрожающе приближалась между четвертым и пятым танцем баронессы и герцога.

  - Вы ведь уступите право танца вашему деду и хозяину дома?! - то ли спросил, то ли рявкнул Ральф Тенмар.

  Этого оказалось достаточно - Гамэль-младший ретировался. К более сговорчивой барышне, буде таковая найдется.

  Оказавшись в долгожданном дамском кружке герцогини, Ирия мигом успела пожалеть об опостылевших танцах. Там ее хотя бы защищал герцог Ральф. А вот его супруга, при всех достоинствах, рычать, увы, не умеет. А иногда стоило бы!

  Потому что здесь вместо сыночка - крыска Гамэль-мамаша и две Гамэль-дочурки. Обе юные девы - в нежно-розовом. Тереза немного старше Ирии, Алма чуть младше.

  Сначала они развлекались тем, что глуповато подхихикивали над старомодным нарядом кузины Одетты. Старшие дамы их не одергивали. И забава девицам быстро надоела.

  "Милая Тере", как к ней здесь обращались, первой нашла новый объект насмешек. И отпустила пару весьма острых шпилек - в адрес Соланж. Той самой девушки, что так завороженно внимала болтовне Констанса.

  Начинающая змеюка Тереза подбирает ядовитые слова так, что не придерешься. А Соланж - явно из тех невинных горлиц, что найдут достойный ответ лишь через час-другой. Покраснев ярче свеклы, она попыталась отшутиться. Но где уж пташке против двух гадюк?

  - Как легко в наше время потерять репутацию, - хихикнула Алма. - Один лишний танец - и всё. Какая жалость, что кавалера, погубившего репутацию дамы, принимают в обществе, а даму - нет.

  - Правильно, - медово улыбнулась Тереза. - Впрочем, кавалеры часто развлекаются в холостяцкой жизни. Но женятся лишь на тех, кто не позволяет вольностей. Соланж, как вы думаете, кого презирают меньше - куртизанок или дур?

  - Конечно, куртизанок, - подтявкнула Алма. - Они хоть не посмешище для всех. Кстати, Соланж, вы слышали об одной девице, чью репутацию погубил один поэт? Это такая смешная история...

  - Забавно, - рассмеялась Ирия. - А говорят, что вернейший путь прослыть дамой с дурной репутацией - это слишком интересоваться подробностями чужой. Соланж - не дура и не куртизанка. Откуда же ей знать ответ на ваш вопрос, Тереза? Может, вы сами на него ответите - раз уж задали?

  А "милая Тере", оказывается, умеет бешено сверкать глазами! Впрочем, и брать себя в руки - тоже. Ибо мигом переключилась на Ирию, презрительно разглядывая ее платье.

  Лиаранка в ответ резко уставилась на лоб противницы. Представляя там большой красный прыщ.

  Помогло - даже усмешка на лицо полезла...

  Милейшей Терезе тут же срочно захотелось полюбоваться из окна печальным зимним садом. Как и Алме.

  В добрый час. Больше возле окна никто не сидит. А облетевшие кусты от гамэльского яда не завянут.

  Личико Соланж, увы, особой благодарности не выражает. Еще бы, если "спасительница" - одновременно еще и "соперница"! И не объяснишь ведь. Таковы все влюбленные дурочки. Сама была не умнее.

  Бывшая графиня воспользовалась паузой, чтобы тоже пересесть. Поближе к герцогине Катрин.

  Увы, ту окружает целое стадо почтенных дам. А к Ирии немедленно подсела Гамэль-мамаша. Вместе со своим жутким вышиванием.

  Этой-то что? Обиделась за дочку? Ну, тут уж и воображать ничего не нужно - крысенция крысенцией! Смотри, на что хочешь. На платье, лицо, волосы... тусклые голубые глазки.

  - Дорогая Ирэн! - Колетта Гамэль пристроила цветастую вышивку на наверняка тощие колени. А потом достала страшенный зелёно-полосатый веер и принялась шумно обмахиваться. Едва не задевая собеседницу. - Дорогая Ирэн, мы должны поговорить...