И опять Пожарский 6

Воеводой в Астрахани был Иван Андреевич Голицын - старший сын боярина князя Андрея Ивановича Голицына и Анны Ивановны Бельской. В 1622 году князь Иван Андреевич Голицын был назначен воеводой в Великом Новгороде. В 1624 году — городовой воевода в Туле, а в нонешном годе переведён в Астрахань. Товарищем воеводы был Григорий Леонтьевич Валуев — сын боярский. Пободаться пришлось с ними лейтенанту. Потребовал Валуев мзду за занятие земель. Пришлось показать грамотку от Государя императора, что дал с собой Погожеву Пётр Дмитриевич. Поскрипел Григорий Леонтьевич зубами, да и ускакал. Только этим всё не закончилось. На следующий день прибыл, и сам князь и воевода Иван Андреевич Голицын и потребовал ближе к Астрахани селиться, ибо и казаки шалят и ногаи, да и просто татей хватает. Тяжело, мол, будет защищать переселенцев. Пришлось отдать воеводе вторую грамотку. На этот раз от князя Пожарского меньшова. Её Сергей читал. И было там написано, что если с головы переселенца хоть один волос упадёт, то приедет со всем полком сюда Пётр Дмитриевич и порядок наведёт. И ни кому мало не покажется. По этой самой причине просит князь воеводу присмотреть за поселенцами, а то вдруг «переусердствуют» стрельцы.

Этот даже в лице переменился, когда грамотку прочёл. Попыхтел, что-то себе под нос и ускакал. Но подействовало письмецо. Регулярно теперь конные стрельцы вокруг нового поселения разъезжают. Сам же Погожев тоже сиднем не сидел. Нашёл в Астрахани казацкого атамана Трофима Серого и нанял его охранять поселение, да и самим казакам построили барак и два дома для женатых.

Сейчас вот последние плоты с лесом подошли. Церкву начали рубить. А что, там, в Нижнем, уже снег должон выпасть, а тут лепота, в октябре в рубахе можно ходить. Кроме основания поселения имел лейтенант и ещё одну задачу. Просил его разыскать князь семью одну среди волжских и донских казаков. Известно о той семье Петру Дмитриевичу было не много. Фамилия или прозвище - Ус. И ещё, что главу семьи зовут Родионом и должен быть у него сын лет десяти – пятнадцати и зовётся он Василий. Не простая задача, если учесть размеры землицы, где этого Уса искать нужно. Ничего найдём. Всем казакам лейтенант такую задачу уже поставил. Один спросит, второй, чай и найдётся этот пацан, коего князь Василием Родионовичем Усом зовёт.

Событие семьдесят первое

Эти два стрельца были странными. В них всё было странно. Одежда не походила ни на что видимое раньше Пантелеем. Разговаривали стрельцы тоже хоть и по-русски, но вставляли такое множество иноземных непонятных слов, что приходилось временами переспрашивать. Не менее странным было и поведение. Да, они, как и все в Мангазее, выспрашивали Пянду о пути к реке Лена, о Нижней и о Верхней Тунгуске и о других реках, где побывал с отрядом Пантелей, и ни разу не спросили о мягкой рухляди. Их больше интересовало можно ли отправить туда большой отряд с рудознатцами и картографами, как с местными общаться, воинственны ли они. Ещё одной странностью стрельцов было их отношение к пиву и хлебному вину. Они за целый вечер сидения в кабаке и расспросами могли выпить малую кружку пива или чуть пригубить заказанного излиха хлебного вина, при этом морщась и обильно закусывая мясом.

Пантелей повоевал и со шведами и с литвинами, стрельцов разных полков повидал. Эти были другие. Кафтан был покороче привычного, и пошит из толстого очень качественного сукна. Пуговицы были не обычными шариками, а круглыми пластинками из меди с небольшими отверстиями. Удобно, конечно, но глаз резало. А вместо кошеля, вообще были сделаны прорези в штанах, куда за монетами и засовывали руки стрельцы. Тоже удобно, но и тоже непривычно. Пянда больше всего поразился картам, что его новые знакомцы показали. Карт было много. На одной из них река Обь была очень чётко нанесена, а вот дальше шла полная чехарда. Карта была явно иноземная, ни одного словца по-русски. Грамоте Пантелей был не шибко обучен, но писать и медленно читать умел. Вторая карта была скорее наброском. На ней и Енисей был и все три Тунгуски и Верхняя и Каменная и Нижняя. А ещё если верить этой карте, то Нижняя Тунгуска вытекала, совсем недалече от того места, где он до неё добрался из огромного узкого озера, которое было названо Байкалом. Была там и Лена с несколькими притоками, но внимательно присмотревшись, Пантелей нашёл некоторые ошибки. Не так и Верхняя Тунгуска изгибалась и Лена. Зато была ведь и ещё дальше землица за Леной, что на карте изображена и реки ещё. Одна из них с названием Амур текла не как все с полудня на север, а с заката на восход и впадала в огромное море-океян. Прикинул Пянда, что с Лены можно выйти на эту реку. Не про неё ли «браты» (буряты) и якуты баяли, что по большой полноводной реке на восходе плавают корабли большие и из пушек те корабли палят. А если на полдень от той реки страна Китай обозначена, то выходит это китайцы плавают и есть у них и пушки и корабли большие.