И приходит ночь

Рен взяла второе зеркало. Ее взгляд задержался на острие скальпеля. Когда она облизнула губы, то почувствовала привкус соли и крови.

– Прежде чем я продолжу, мне понадобятся обе руки.

Лоури колебался лишь мгновение, прежде чем наклонился и высвободил ее вторую руку. Должно быть, он заметил, как ее взгляд метнулся к тележке, потому что немедленно схватил ее за руку сокрушительной хваткой. Зеркало с грохотом упало на пол, когда она вскрикнула.

– Ты решила позволить ей умереть. – В его голосе звучало недоверие, балансирующее на грани изумления. Затем его губы растянулись в оскале. – Ты сделаешь это. – Он словно выплевывал каждое слово. – Ты думаешь, я больше ничего не смогу забрать у тебя? Может, стоит навестить старуху в аббатстве?

Рен протянула свободную руку, нащупывая инструменты. Скальпель порезал ей ладонь, из-за чего она зашипела, но она схватила его и вонзила в тыльную сторону его руки. Лоури вырвался из ее хватки с гортанным воем, схватившись за руку, чтобы остановить кровь, хлещущую из раны.

– Убей девчонку, Изабель! – Вена на шее Лоури вздулась. – Сейчас же!

Изабель присела на корточки рядом с тяжело дышащей Уной, ее юбки были залиты кровью.

– Не приказывай мне.

Лоури рассмеялся – в самом деле рассмеялся. Это был грубый, несдержанный звук, как будто он не мог поверить в то, что услышал.

– Клянусь, ты удивишься, как быстро Кернос откажется поддерживать тебя в войне.

Изабель задумалась.

Уна все еще дышала. Это были прерывистые, жадные до воздуха вздохи. Ее кожа стала бледной, восково-голубой. Смерть нависла над ней, один костлявый коготь уже вонзился в сердце. У них не было времени на колебания.

– Изабель, пожалуйста. Я знаю, тебе больно. – Рен осторожно подбирала слова. Проявить доброту к женщине, которая сделала ее несчастной, – возможно, это была самая трудная вещь, которую она когда-либо совершала. – Я знаю, ты хочешь, чтобы наша семья гордилась тобой. Я знаю, ты хочешь закончить то, что они начали. Но ты не такая, как они. Мы не обязаны продолжать то, что унаследовали. Мы можем быть лучше…

Изабель вскинула голову.

– Ты ничего не знаешь ни о верности, ни о долге. Мне доверили эту страну. Моя мать и ее мать до нее. Она была дарована мне Богиней, и я не хочу, чтобы ее разрушили. Я не откажусь от их наследия.

– Тебе и не нужно этого делать, – отозвалась Рен. – Я знаю, как это ужасно, когда все отвергают тебя. Когда ты пытаешься быть лучшей, но этого недостаточно.

Изабель промолчала. Лоури в первый раз замер.

– Но ты заперлась. Ты оттолкнула всех. – С этими словами Рен протянула руку. – Ты не обязана быть одна.

– Я одна. – Голос Изабель надломился. – Я Бумажная королева. Кто меня полюбит?

– Я бы полюбила, если бы ты позволила! – Рен сдержала всхлип. – Я хотела этого – так сильно. Я хотела, чтобы и ты любила меня. После того как ты отправила меня в аббатство, я никогда не переставала надеяться, что ты вернешься за мной. А после того как ушла оттуда, я никогда не переставала надеяться, что ты изменишь свое мнение обо мне. Я никогда не переставала пытаться впечатлить тебя.

Жестокость на лице Изабель испарилась.

– Я нуждалась в тебе, а тебя не было рядом, – продолжила Рен. – Но теперь в тебе нуждается твой народ. Еще не слишком поздно. Месть не принесет процветания. Она не вернет семьи. Она не принесет тебе их любовь и признание, а предки не будут тобой гордиться. Они все умерли. Но больше никто не должен умирать из-за их войны.

– Довольно, – прорычал Лоури. – Изабель…

– Не слушай, что он говорит! Он манипулирует тобой. Пользуется твоей ненавистью к Весрии. Как только поддашься ему, он отберет у тебя власть. Уна, я, даже Хэл, мы пытаемся поступить правильно по отношению к Дану. И я знаю, что ты тоже. Я верю, что вместе мы сможем все исправить. Мы можем создать новое наследие. Поэтому прошу…

Ее голос надломился, когда Изабель опустила взгляд на Уну, скрюченную и истекающую кровью на полу, и осела. Ее волосы окутали ее, разлившись вокруг, подобно водопаду. Изабель всегда была худой, но сейчас она выглядела изможденной. Измученной и утопающей в кровавой ткани.

– Как трогательно. – Лоури вытащил кинжал из лужи крови. Он наклонился к Уне. – А теперь уйди с дороги…

– Не смей приближаться к ней! – Изабель выставила вперед ладонь, в центре которой мерцал серебряный свет.

Исцеляющее Прикосновение.

Всю жизнь Рен думала, что унаследовала магию от отца. Но она получила ее от матери. Когда королева положила руки на шею Уны, Рен поняла, что их связывало нечто большее, чем обиды.

Уна с облегчением зажмурилась, когда рана затянулась. Сплошная воспаленная фиолетовая линия пересекала ее горло. Лечение было отрывочным и явно выполнено непрофессионалом, но это не имело значения. Когда кровотечение остановилось, у Уны появился шанс выжить.

Серебряный свет все еще освещал Изабель. Когда она заговорила, ее голос звучал болезненно тихо. Она не удостоила Лоури взглядом.

– Все кончено, Алистер.

Эмоции сменялись на лице Лоури: ярость, горечь и, наконец, страх. Впервые в своей несчастной жизни у него не было рычагов влияния ни на кого в этой комнате.

Он побежал.