И приходит ночь

Рен медленно поднялась по лестнице. С каждым шагом ее страх нарастал. Это было несправедливо, но если кого-то и обвинять, так это Хэла. Когда они прошли через гобелен в большой зал, она повернулась к нему. Хэл стоял на фоне темно-синего неба, виднеющегося в окне. Снегопад пятнал тусклый лунный свет. «Такой же прекрасный, как всегда, – с горечью подумала она, – особенно с этим умоляющим выражением лица».

– Что это было? – прошипела она. – Из-за тебя нас могли убить.

– Твои волосы, – обреченно признался он.

Это было настолько нелепо, что ее гнев отступил. Она выдохнула.

– Отлично. Просто отлично. Теперь Королевская Гвардия знает, что мы здесь.

В его глазах мелькнуло отчаяние, но голос остался холодным и ровным, как стекло.

– Все, что они знают наверняка, – кто-то прятался в подвале. Потребуется время, чтобы оформить ордер. Мы как раз успеем узнать, как открыть дверь.

– Когда? Если они останутся в городе, у нас будет всего несколько дней. Самое большее – неделя. А у нас до сих пор нет никаких зацепок.

– Завтра…

Прежде чем он смог закончить фразу, Ханна, которая кипела от возмущения у входной двери, побежала к ним, как мчащийся поезд. У Рен даже закралась мысль вернуться обратно в тоннель.

– Потрудитесь объяснить, какого черта здесь происходит? – Служанка протянула ей мятую бумагу. Вверху жирными заглавными буквами было напечатано: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ: РЕН САЗЕРЛЕНД». Ниже красовался набросок ее лица. Страх ударил первым – сильный и внезапный, как пощечина.

– Вы тайком разгуливали по дому и нарушили комендантский час, – продолжила Ханна. – А в тот день, когда вы спустились по лестнице, чтобы выяснить источник звука, вы оставили книгу открытой. Я не планировала заглядывать, но…

Рен закрыла лицо руками.

– То лекарство… Это был антитоксин, верно? Я не хотела упоминать это, потому что вы обещали рано или поздно рассказать мне правду, и я поверила. А теперь я не знаю, что думать. Что это значит? Что все слуги… они были убиты? – Внезапно весь гнев испарился из ее голоса. Осталось только отчаяние.

– Мне так жаль. – Рен ненавидела себя за то, что не смогла посмотреть Ханне в глаза. – Я не знала, как сказать тебе.

– Поэтому вы просто собирались… что? Избежать объяснения и позволить мне прожить всю жизнь в неведении? Скрестить пальцы и надеяться, что со мной этого не случится?

– С тобой бы этого не случилось. Я клянусь. Если бы был хоть малейший риск, что ты…

– Как вы можете быть уверены?

– Мы с мисс Сазерленд расследовали это дело под прикрытием, – вмешался Хэл. – У нас есть основания полагать, что целью убийцы были солдаты. Похоже, что каждый гражданский, заболевший до меня, нужен был для…

– Проверки яда?

Он кивнул, поджав губы.

Ханна прислонилась к стене, слабо смеясь.

– Я уже оплакала их. Я не уверена, что смогу сделать это еще раз.

– Мне жаль. – Голос Хэла был таким нежным, что Рен чуть не вырвало. В нем не было жалости, лишь понимание. – Я не могу представить, как тебе тяжело.

– Просто скажите, чем я могу помочь. – Сначала Рен ошибочно восприняла твердость в голосе Ханны за поражение. Однако когда она посмотрела ей в глаза, то увидела в них сталь и огонь. Грубую решимость. – Я хочу узнать, кто это сделал, – сказала служанка.

Рен обменялась взглядом с Хэлом.

– Сейчас мне нужно, чтобы ты помогла исправить ошибку, – сказала Рен. – Королевская Гвардия преследует меня из-за недоразумения. Я знаю, что могу все исправить. Если лорд Лоури спросит, скажи ему, что я уехала на несколько дней и взяла Генри с собой. Вероятно, он даже не заметит, что мы ушли.

Паника мелькнула в ее глазах.

– И что мне сказать, если он все-таки заметит?

– Мы поехали в соседний город. Состояние Генри ухудшилось за ночь, и мне пришлось немедленно уехать, чтобы найти траву для лекарства. Мне нужно, чтобы ты сказала ему это.

Некоторое время Ханна молчала, затем тихо произнесла:

– Как я узнаю, что вы вернетесь?

– Я пообещала тебе, что излечу Генри от болезни. Я пообещала, что никто больше не заболеет. Я сдержала эти обещания, верно? – Рен твердо посмотрела ей в глаза. – Я знаю, прямо сейчас тебе сложно довериться мне, но клянусь, что вернусь, и клянусь, что никто не навредит тебе, пока меня не будет.

Она не хотела злоупотреблять доверием Ханны и ее надеждой, но что еще она могла сделать? Им с Хэлом необходимо было уехать.

После минутного молчания Ханна опустила голову и вздохнула:

– Ладно. Я сделаю это.

Смирение в ее голосе, вероятно, будет вечно преследовать Рен.

Хэл проследовал за Рен в ее комнату, очевидно желая услышать подробности грандиозного плана. В присутствии Ханны ее голос звучал уверенно. Словно выскользнуть из поместья без ведома Лоури и выждать время, пока они не будут готовы нанести удар, было простым делом. Но в действительности она понятия не имела, что делать и куда пойти. Рен не была детективом. Она была всего лишь напуганной девушкой, которая зашла слишком далеко.