И приходит ночь

Он не обратил на нее внимания, из-за чего Рен сердито взглянула на него. Во время их сеансов целительства иногда он избегал разговоров с ней, делая вид, что спит или не понимает ее акцента.

– Я знаю, что ты понимаешь меня, Кавендиш, – пробормотала она.

Он остановился в центре комнаты. Опустившись на колени, он просунул пальцы под каменную плитку, которая со скрипом отодвинулась. Это выглядело так, будто он открыл портал в Потусторонний Мир.

– Как… ты нашел это?

– В этой комнате нет других дверей, а единственный путь наверх разрушен. Эта плитка пустая.

– Конечно, это же так очевидно. – Она подошла к нему и заглянула вниз, в пропасть. Места было едва достаточно для того, чтобы пролезть. Когда она наклонилась, свеча осветила очертания лестницы, грубой и облупленной от коррозии. Магия бурлила внутри нее еще более беспокойно.

– Я пойду первым, – решил он.

Хотя Рен ни за что не призналась бы в этом вслух, она оценила этот жест. Темнота за пределами досягаемости пламени казалась голодной и бесконечной. Когда Хэл спустился, она передала ему канделябр и шагнула на первую ступеньку лестницы. Ступенька за ступенькой она спускалась под землю.

Когда Рен спустилась, она почувствовала слабость из-за холода и запаха сладкого эфира. Они стояли в начале тоннеля, который уходил все глубже в землю. Медные провода блестели в свете свечей, и, когда Рен приложила руку к стене, она нашла выключатель. Огни, подвешенные над головой, моргнули и загудели, осветив мерцающими вспышками путь вперед. С каждым шагом ее сердцебиение учащалось. Что ждало их в конце? Рен часто думала о том, что война уже показала ей все ужасы мира, но теперь она больше не была в этом уверена. Что хуже для убийцы – прятаться за мундиром солдата или джентльмена?

В конце прохода находилась запертая дверь, укрепленная железной рамой. Когда неровный свет снова погрузил их в темноту, Рен подняла канделябр. Оранжевый свет свечей хлынул в замочную скважину.

– Проклятье.

Они были так близко. Они не могли потерпеть неудачу сейчас.

Она уперлась в дверь плечом, но та не поддалась. Мышцы заныли. Она снова бросилась вперед, но Хэл поймал ее за руку прежде, чем она коснулась стены.

– Так ты только повредишь себе что-нибудь. – Хотя его хватка была крепкой, голос прозвучал на удивление мягко. – Мы вернемся сюда с ключом.

– У нас не будет другого шанса! Как мы найдем этот ключ в таком огромном доме, прежде чем Лоури поймет, что происходит?

– Мы сделаем это. Он ничего не заметит, если мы ничего не будем трогать. Всегда есть еще один шанс.

Как ей хотелось, чтобы это было правдой. Судя по тихому отчаянию в его голосе, Рен предположила, что он тоже так подумал. Но в этом мрачном месте она не могла заставить себя быть оптимистичной. Не тогда, когда Байерс, возможно, страдает прямо за этой дверью. Не тогда, когда они были так близки к конкретным изобличающим доказательствам.

Они молча поплелись обратно к лестнице. Рен передала Хэлу канделябр и начала подниматься.

На половине пути она остановилась. Ветер завывал, проносясь по комнате, но когда она напрягла слух, то услышала, что из большого зала доносятся приглушенные голоса. Ее сердцебиение участилось, как лошадь, пущенная галопом, пока она не почувствовала головокружение от страха. Если их обнаружат здесь, все будет кончено.

– Не двигайся, – прошептала она Хэлу. – Мне кажется, я что-то слышу.

Прежде чем он успел возразить, она приподнялась над землей и подкралась ближе к гобелену. Ханна перекрикивала ветер, обращаясь к кому-то на крыльце. Значит, не Лоури. Но кто мог прийти без предупреждения в такой час? Кто захочет выходить из дома в такую погоду?

Рен прижалась лицом к окну и попыталась разглядеть хоть что-то сквозь толстый слой льда. Пусть ей не было видно гостя на пороге, она смогла разглядеть экипаж, припаркованный на подъездной дорожке.

– Нет, – прошептала она. – Нет-нет-нет.

Карета, почти полностью покрытая снегом, была белой и элегантной. Она бы не придала этому значения, если бы не знакомый герб, украшенный черным. Полная луна в обрамлении растущего и убывающего полумесяца.

Королевская Гвардия уже была здесь.

20

Рен не могла сдвинуться с места. Она едва могла думать. В голове не было ничего, кроме путаницы из ругательств, паники и кровавых образов. Почему она была настолько глупа, что думала, будто Изабель поможет ей? Почему она была так неосторожна, что позволила Уне увидеть, как она уезжает? Неудивительно, что королева отправила отряд, чтобы найти ее, но Рен не ожидала, что они прибудут так скоро. Буря должна была предоставить ей больше времени.

Дверь застонала на петлях. Затем равномерный стук каблуков, ударяющихся о каменный пол, разнесся по дому. Они зашли внутрь. Королевская Гвардия была здесь, в нескольких футах, и она застыла на месте от ужаса.

«Отойди, – приказала она себе. – Ты должна отойти».

– У вас хватает наглости требовать аудиенции у его светлости в такой час! – возмутилась Ханна. – Он не любит, когда его беспокоят, и у нас есть больной человек, которому нужен покой.