И развеется пеплом сердце моё…

Гриша вспомнил, как, совсем молодым парнем жил он тут с мамой, как ходил в театральное училище, как строил со своими друзьями головокружительные планы, обдумывал невероятные проекты уровня Голливуда. Он также вспомнил свои первые работы на театральной сцене, небольшие роли в кино, и главный в его жизни проект «Марюткина доля». Он вспомнил, как в первый раз увидел Её на площадке. Маленькая девочка, с важным видом ходила она среди съёмочной команды, и представляла всем себя, как Чаяну Шеманку – актрису и модель. Он вспомнил, как подошла она к нему и серьёзно спросила: «Это ты будешь играть моего мужа?» Гриша тогда растерялся и пробубнил: «Э… Наверное…». В ответ она протянула ему руку и сказала: «А меня зовут Чаяна. Я буду играть главную роль! А тебя как зовут?» «Григорий Шахов», – ответил он, лучезарно улыбаясь.

Гриша пребывал в приподнятом настроении. Он созвонился с братом и некоторыми бывшими коллегами, попросив их сориентировать его в ситуации, с чего ему лучше начать.

* * * *

Степан долго смотрел на брата. За шесть лет, что Гриша отсутствовал, Степан медленно, но верно двигался по карьерной лестнице. За его плечами было уже несколько телепроектов и пара художественных фильмов. Степан вздохнул, а затем улыбнулся и выговорил:

– Ну, Гришань, я рад, конечно, видеть тебя! Но ты так внезапно нагрянул…, что я не успел настроиться.

–Я сам не ожидал такой поспешности, Степа, – ответил он.

–Я не буду спрашивать тебя о Злате и детях. Если надо, сам расскажешь, – сказал Степан, похлопав брата по плечу.

–Со Златой все нормально. Она осталась в Вене с детьми, – ответил Гриша без улыбки. – Ты лучше расскажи, как жизнь тут…

Степан чувствовал, что что-то тут не то, но решил не донимать брата вопросами. Он удобно расположился в кресле и закурил.

– Ну что тебе сказать, друг Гораций, – театрально продекламировал он. –Здесь, вроде ничего не изменилось, но с другой стороны, изменилось многое… Стали больше денег давать под кинопроекты, каналы разбогатели, ищут хорошие сценарии, но вместе с тем, много клише, которые не хотят обходить. Ну это уже… кухня… Конкуренция бешеная. Знаешь, среди всех… даже среди монтажёров. В-общем, потихоньку движемся к мировым стандартам… Ты, как я понял, намерен вернуться в профессию?

– Намерен, – коротко ответил Гриша.

– Это будет сложно, – сказал Степан. – Видишь ли… шесть лет перерыва… Тебе уже под тридцать. О тебе многие забыли, если честно. Куча молодёжи появилась, и все мотивированные и упёртые, как черти. По трупам готовы идти. Они плевать хотели на любовь и отношения, карьера для них превыше всего. Не в пример некоторым…, – сказал Степан, как бы намекая…

– Я знаю, – ответил он. – Но я намерен все равно попробовать.

Степан замотал головой. – Трудно это будет сделать, братишка… Трудно… Ты не в лучшей форме… вон, лысеешь уже…, – Степан улыбнулся.

– Стёпка! Я в нормальной форме! Не облысею, не беспокойся, это просто так волосы растут! – воскликнул Гриша, поглаживая голову. – Я на все готов, даже начать с небольших ролей, типа «кушать подано»! Я просто верю в себя. Ты, наверное, понял, что я пережил, утеряв своё призвание, раз вернулся назад, бросив сытую жизнь, жену и детей!

Степан затушил сигарету и закашлялся.

– Ну… догадываюсь, наверное, – сказал он. – Ладно, я попробую поузнавать, что можно сделать…

– Вот это другой разговор, братан! Этого я и ожидал от тебя! – проговорил Гриша, ударив брата по плечу. – Все будет хорошо, вот увидишь! Ты лучше расскажи мне, как тут наши, как Чаянка?! – Гриша старался говорить о ней отстранённо.

– Чаянка? А что Чаянка… Красавица наша, у неё все хорошо! – сказал Степан. – Знаешь, я вообще обалдел, когда узнал, что она прыгнула в Москву-реку из-за тебя! Дурёха… Шуму тут было конечно… Но…, замяли. Она долго не могла оправиться, уничтожила все свои страницы в соцсетях. Фаны были в трауре. Потом, опомнилась, взялась за ум и поступила в Щепкинское. Сейчас она на коне…, что тут говорить.

Степан задумался. Его вдруг озарило.

– А ты… Ты зачем о ней спрашиваешь? Ты же послал её прилюдно. Или… Ой! Не говори!

– Ты это о чём? – спросил Гриша, как бы небрежно.

Степан внимательно посмотрел на брата.

– Ты в неё влюблён, не так ли? – спросил он, уставившись на Гришу.

– С чего ты взял?

– С чего я взял? С чего я взял… И в правду… – Степан подошёл к брату вплотную. – Да потому, что это нетрудно предугадать. Ты же следил за Чаяной оттуда, не так ли? Видел, как она становилась взрослой, как потихоньку начала строить карьеру… Как она похорошела… и рекламу французского аромата тоже, небось, видел… Да мы тут все в неё немного влюблены, если честно…

Степан посмотрел в окно.

– У тебя со Златой разладилось из за неё? – спросил он задумчиво.

Гриша молчал. Что он мог ответить? Брат был прав.

– Молчишь, значит – правда…, – продолжал Степан. – Воспоминания, небось, нахлынули… Стало досадно… Ведь девочка была у тебя в руках. Вас ведь тогда все уже «поженили»… Фанаты бесновались… Да?

Гриша закивал головой. Отпираться дальше не имело смысла.

– Она… встречается с кем-нибудь, не знаешь? – спросил он.