И развеется пеплом сердце моё…

– Да. Я любил Злату. Сильно и безумно. В моей жизни везде была Злата! Я был безгранично счастлив. Но, она оказалась не моим счастьем… , – произнёс Григорий, шмыгнув носом. – Эх, ладно! – он повысил голос и силой стукнул рюмкой по столу. – Пора открывать себя! Я должен встретиться с ней! – закончил Гриша свою хмельную тираду.

«Иди, брат, к ней…» – подумал Степан. «Чем быстрее развеешь ты свои иллюзии, тем лучше будет для тебя», – проговорил он мысленно.

* * * *

Гриша решил действовать. Далее ждать «у моря погоды» не имело смысла. Он был так близок к ней, впервые, за много лет. Все запахи Москвы, все знаки, словно бы, напоминали ему о ней. Город был увешан её изображениями. Прекрасное лицо и чувственная фигура Чаяны украшали бутики, рекламные баннеры, афиши в кинотеатрах. Он, словно, был окружён её очарованием со всех сторон. Москва любила эту девушку, и Москва была её стихией. Её любила вся страна. «Ну как её можно было не любить?»– Гриша вглядывался во все её изображения. Они были разные: то грустные, то радостные, то зовущие, то отстранённые… Он любовался ею и блаженно думал про себя: «Чудная, чудная… Моя…».

Он позвонил Валентине и договорился с ней о встрече. Валя была поражена и, вместе с тем, искренне обрадована. Она с радостным криком заключила его в свои крепкие материнские объятия. Валя –это удивительная женщина, сильная, стойкая, безумно любившая свою дочь, но, обладавшая мудростью прощать и забывать плохое. Гриша прижался к ней всем телом и только сейчас осознал, насколько он скучал по Вале, по её дочери, по тёплым посиделкам у них дома с пирожками и настоящим украинским борщом. На его глазах появились слезы.

– Я так рад тебя видеть, мама Валя! – горячо прошептал он.

– А я как рада! Ты вернулся, Гришенька! Надолго? – лепетала Валентина.

– Навсегда! – ответил он.

Гриша ещё не решил, откроет ли он своё сердце матери Чаяны. Он знал, что Валя поддержит его, но право выбора оставит за дочерью. Но она была важным звеном, соединяющим Чаяну с остальным миром.

Ему хотелось избежать её расспросов о доме и семье. Все это не имело значения. Злата осталась в холодной неприступной Вене, словно блик угасающего воспоминания о прошлой ненужной жизни. Сейчас все его мечты, все помыслы притянулись к одному лишь слову – её имени. Он ощущал себя маленьким спутником, кружащимся вокруг Её солнца. Он хотел полностью раствориться в ней, в своей любви к ней. Он мечтал обладать её телом, но взамен, отдать ей душу. Злате в этой феерии чувств не оставалось места.

– Как жена, дети? – спросила Валя, как назло.

Гриша кратко обрисовал ей текущую ситуацию со Златой. Валя огорчённо покачала головой.

– Нельзя так, Гришенька…, – сказала она. – Ты теперь не один, ты – взрослый мужчина, который ответственен за свою семью, детей, в первую очередь.

Гриша улыбнулся. Он окончательно убедился, что Валентине не стоит знать относительно его любви.

– Все нормально, Валечка, – поспешил он успокоить женщину. Я детей никогда не придам и не брошу. Но сейчас я должен позаботиться о себе, о своём месте в этой жизни, как бы пафосно это ни звучало. А они под надёжным присмотром Златы. Ты знаешь…. Она оказалась идеальной матерью. Но мне пришлось уехать… Ты же не хочешь видеть меня всю жизнь, вертящим баранку такси?

– Нет, Гришенька, конечно нет! Ты правильно сделал, что решил вернуться в профессию! – ответила Валя. – А хочешь, я с Чаянкой поговорю? – Валя была воодушевлена.

Этого Григорий и ждал. Ждал того, когда этот разговор повернётся в нужное ему русло.

Да не стоит, мама Валя…, – сказал он, как бы небрежно. – Она обо мне даже и слышать, наверное, не хочет!

Валя вздохнула.

– Нет, что ты, нет… Все уже в прошлом…, – ответила она с некоторой ноткой печали.

– Ты лучше, расскажи мне, как она? – спросил он.

– Она хорошо, грех жаловаться, сынок, – сказав это, она устроилась удобнее.

– Вот, ушла от меня жить отдельно… , – в её голосе сквозила грусть. – Но, это нормально. Она уже взрослая, у неё своя жизнь– друзья, коллеги… Ну, сам понимаешь…

Услышав это, Гриша почувствовал, как что-то резануло его по сердцу. «Ну да…, коллеги, мужчины…» – подумал он.

Тем временем, Валя продолжала.

– Сначала было все плохо. Очень плохо. Она долго лежала в санатории, не хотела излечиваться. Забросила школу, друзей… Знаешь, в те моменты, я думала, что умираю вместе с ней…

Грише было больно слышать это. Он и не думал, что может причинить столько боли людям, которые были ему почти, как родные.

– Я должен просить у неё прощения, – проговорил он, опустив глаза.

Валя не поняла.

– За что? – произнесла она шёпотом. – Это жизнь… Новый телепроект спас её тогда. Нас пригласили в комедийный сериал молодёжный… Роль, конечно, не главная, но и не одноразовая. Её опять вспомнили…, стали приглашать везде. – Валя замолчала, резко встала и куда-то направилась. Минутой позже, она вернулась с фотоальбомом.

– Не понимаю я ваших интернетов и компьютеров, поэтому, я по старинке… – Она бережно открыла альбом. – Смотри!

В альбоме аккуратно были наклеены фото Чаяны, своеобразная хроника её восхождения «на Олимп».