И сгинет все в огне

– Планы изменились. – Он поднимает один из локусов, указывая на меня. – Не так ли, Девинтер?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, Мариус, – отвечаю я, но все, что я делаю – это тяну время, выигрывая себе секунды, чтобы подумать. Я осматриваюсь вокруг в поиске того, что можно использовать как оружие, где спрятаться, куда бежать.

Мариус делает шаг вперед, сокращая дистанцию, и его соратники следуют за ним.

– Что ж, во-первых, я планировал

выиграть первое испытание, – рычит он. – Я планировал стать гордостью отца. Я планировал выпуститься из Блэкуотера с моим лучшим другом Дином! – Он стискивает кулаки и становится в боевую позу с локусами. – Ты отняла у меня все это. И теперь ты за это заплатишь.

Даже сквозь маску я вижу момент, когда он входит в Пустоту, его глаза вспыхивают пурпурно-черными звездами. Если бы у меня был локус, я бы успела за ним, попыталась бы контратаковать, нанести удар первой, сделала бы хоть что-то. Но единственное, что я могу, это прыгнуть в сторону – и в самое время, потому что из тумана вокруг его руки срывается мощный поток силы, копье Ветра, которое врезается в дерево там, где я только что стояла. Удар настолько сильный, что раскалывает ствол и раскидывает щепки повсюду, достаточно сильный, чтобы разорвать меня на части.

О Боги. Эти парни здесь не просто для того, чтобы покалечить меня. Они пришли меня убить

.

Я вскакиваю на ноги, тяжело дыша, и пытаюсь бежать, но в этом проклятом платье это невозможно. Я спотыкаюсь о собственные ноги и слышу, как те парни смеются, атакуя, как будто это всего лишь какая-то большая игра. Столп осыпающейся земли вздымается передо мной, как прорастающее дерево, заставляя меня упасть на спину, а травяные лозы выскальзывают из-под снега, обвивая мои запястья и прижимая меня к земле. Я борюсь изо всех сил, пинаюсь, отбиваюсь и тяну их так сильно, что они врезаются мне в кожу, но разве я могу что-то сделать? Три Волшебника на одного, и без моего локуса я не сильнее Смиренного.

Я поворачиваю голову и вижу их троих, нависающих надо мной, словно гиганты. У самого высокого из них поднят локус, он медленно вращает его, управляя лозами, связывающими меня, с садистской радостной улыбкой. Я не чувствовала себя так с той ночи, когда умерли мои родители, такой бессильной и жалкой. Это не может так закончиться. Не может.

Коротышка смотрит на Мариуса, и даже через маску я слышу в его голосе придыхание от возбуждения.

– Давай же, – говорит он. – Убей суку!

Высокий одобрительно кивает. Мариус наклоняется ко мне, прижимая кончик локуса к горлу. Я чувствую его жало, то, как оно режет кожу до крови, и чувствую его тяжелое дыхание за маской. Я вижу его глаза в прорезях, в них чистейшая ненависть и полное отсутствие сострадания и страха. Он уже убивал. Я уверена.

– Мариус, – шепчу я.

– Я же говорил, что ты пожалеешь, что перешла мне дорогу, – произносит он и заносит локус.

Но удара не происходит, потому что сразу за этим небеса над нами вспыхивают.

Парни падают, закрыв глаза руками, и я вздрагиваю и напрягаюсь. Что-то случилось, что-то волшебное. Над нашими головами висит шар, может быть, в пятнадцати футах в воздухе, кружащийся и исторгающий пламя, как миниатюрное солнце, достаточно яркий, чтобы превращать ночь в день, достаточно горячий, чтобы снег вокруг меня шипел и таял.

– Что это такое? – кричит один из убийц, и теперь я вижу то, чего они не видят, что-то, движущееся позади них. Фигура мчится по лесу с вытянутыми руками. Человек в обгоревшем красном костюме, чей пиджак развевается за спиной, как плащ, с дико растрепанными волосами и еще более дикими глазами летит к нам, как брошенный клинок.

Талин.

– Убирайтесь от нее! – рычит он, его раскатистый голос подобен удару грома. С каждым его шагом земля грохочет у него под ногами, а воздух вокруг него колеблется, как масляное пятно на поверхности озера. Его глаза горят темным огнем звездного пейзажа Пустоты, но что действительно выделяется, так это его руки. Рукава его пиджака закатаны, и я вижу те рунические символы, которые всегда у него были, замысловатые нарисованные полосы, которые обвивают его предплечья и бицепсы. Но они больше не просто украшение. Теперь они светятся, пылают горячим и ярким светом невозможных сочетаний: ослепительно-синим, сияющим золотом и огненно-красным. Как будто ручейки энергии струятся по его рукам, как будто в его жилах течет чистая энергия. Это как татуировка Божьей метки на моем запястье, только по всему его телу. Как будто он весь покрыт магией.