И снова — здравствуйте!

— А что комар? У этой гадости только одно свойство: он тихий. Имеет какую-то очень сложную «ауру», которая на расстоянии в пятнадцать сантиметров от него гасит абсолютно любые звуки. Да ещё и искажает зрительное восприятие, — ответила Анна, налившая себе в стакан сока, вернувшая кувшин обратно на поднос и теперь с видимым удовольствием потягивавшая его редкими мелкими глоточками, перемежая ими свои реплики.

— Звучит интересно, — ответил я.

— Звучит… а ты представь себе целую стаю таких вот комариков, которая постоянно вьётся вокруг тебя, лишая нормального зрительного и слухового восприятия. Они же в лицо лезут… открытые участки кожи ищут. А там и трясины, и топи, и монстры… и тишина.

— Тихий Ужас… — хмыкнул я. — А в какой это стороне? Там, наверное, что-то интересное, ценное растёт, раз уж 200+…

— Наверное, растёт. Это у травников спрашивать надо, — равнодушно пожала она плечами.

— Ещё бы они отвечали что-нибудь, — вздохнул я, вспомнив Ночь Отражения и молчаливые тени расходящихся от Озера под утро Травников. Даже не поздоровался ни один. Гады невежливые.

Я положил слабо светящийся шарик обратно на поднос и откинулся на сене, обдумывая только что увиденное и понятое. Кажется, до меня начинал доходить сам принцип, по которому местные Артефакторы делают что-то сложнее «светляков» и «заточки» низкорангового оружия. Они ведь не программируют материал, как я, напрямую через посредство самого «ядра». В печи контакта ведь с кожей и энергией мастера нет. Прямого контакта я имею в виду. А вязью рун много не напрограммируешь — это ж не Python, не C, и даже не Basic. Да даже, если бы и был нормальный полноценный язык программирования у местных, всё равно же: сколько листов занимает нормальная, более-менее функциональная программа? Сотни и тысячи строк кода. При всём желании такое не разместишь в одной ячейке, в углублении, подготовленном для «вплавки» «ядра».

Получается, местные Артефакторы берут существо, либо элемент существа, материал с интересующим их свойством, каким-либо образом помещают его в заготовку, а затем используют «ядро» достаточно высокого ранга, чтобы закрепить, транслировать и тиражировать это свойство. Ну и усилить его, само собой. Как с тем же комаром. Ведь, по сути, что сделал Мастер, создавший этот шар? Всего лишь «растянул» пятнадцатисантиметровую «естественную» сферу тишины и искажений насекомого до пяти-шести метров.

Я работаю не так. Например, при создании своего планшета, я начинал вообще с того, что писал на обратной стороне подготовленной под него доски программу на алгоритмическом языке программирования. А потом брал «ядрышко» E-ранга и осторожно начинал прокатывать его ладонью по планшету, прямо по тексту, вливая в «ядро» энергию. Катал, пока оно полностью не «всасывалось». А поверхность планшета не очищалась от надписей. Затем снова брался за «ручку» и наносил новую часть текста…

Это сначала. Работало, кстати! «Ядро» естественно не понимает языка программирования. В нем же нет компилятора. Но! Главное было, что Я понимаю то, что написал.

Но писать эти строчки — долго. Тогда, я начал заменять алгоритмический язык блоксхемами, постепенно всё сильнее и сильнее «укрупняя» блоки.

И я вот даже не возьмусь судить, какой из методов эффективнее: мой или местных. Плюсы и минусы есть у обоих. Например, возможность ошибки в тексте. Наличие такого «бага» заставляло меня тратить «ядро» на «обнуление прошивки», чтобы начинать всё заново. Наличие образцового элемента возможность ошибки исключает.

С другой стороны, мой метод универсальнее и менее требователен к материалам.

Ну и само собой — боль. Местным Мастерам её, с их подходом, испытывать не приходится. В отличии от меня.

Пока я предавался размышлениям, стакан Анны опустел и она снова взялась за кувшин. Только, в этот раз за другой.

— Не люблю алкоголь, — поморщился я, по запаху определив содержимое этого кувшина. Для этого не пришлось даже вставать с места — вино было исключительно ароматное. С глубоким, насыщенным и не лишённым приятности букетом.

— Так я ж не тебе, — снова усмехнулась она. — Мне самой надо будет расслабиться… Но, ты прав — позже, — подумав, поставила кувшин на место. Вместо него взяла другой, получается, уже третий, судя по запаху, с каким-то интересным соком, какого мне ещё пробовать не доводилось.

Всё-таки, даже, кода под рукой есть такой уникальный специалист, как Али, чтобы попробовать всё-всё-всё, надо, как минимум, подозревать существование этого всего-всего-всего. За прошедшие три недели, я успел заценить многое. Но до «всё» было ещё очень и очень далеко. Именно этот вот сок я ещё не пробовал. И, кстати, даже не представлял пока, из чего именно он отжат. Но запах был вкусный. Поэтому, я не поленился и взял с подноса свой стакан, чтобы подставить его. Анна улыбнулась, покачала головой на мою наглость, но соку налила и мне, прежде, чем вернула кувшин на поднос.