И в пепел обращен

– Ваше величество, лорд… – Взглянув на Джека, Пригурд в последний миг сдержал едва не сорвавшееся с языка имя Энтони и недоуменно заморгал. – Э-э… Принц. Позвольте и мне пойти за вас в бой.

Джек взирал на великана с нескрываемым любопытством, однако у Луны не было времени для объяснений. Сурово нахмурив лоб, она устремила взгляд на изгнанника.

– Ты более не служишь в нашей страже.

Великан в откровенном сомнении оглянулся на рыцарей.

– Я знаю. Я… не забыл. Но у меня было время подумать… и много о чем пожалеть. Нет, Ваше величество, я не жду, что вы примете меня обратно. Не затем я пришел. Мне просто хочется хоть чем-то помочь. Чтоб, когда вспомнятся эти места, вспоминать не только о том, как вас предал.

Горло сдавило сильнее прежнего. Не убоявшись позора, а то и казни, Пригурд вернулся сюда, не оставил их в час беды. И не ради награды – в сем Луна не сомневалась. Из благородства, из чувства долга, из верности. Потому что здесь его дом, пусть даже он отправлен в изгнание.

Между тем Перегрин просто-таки лучился нескрываемым недоверием. Взмахом руки Луна велела ему отойти.

– Государыня… – начал он.

– Нам пригодится его рост и сила, – сказала Луна. – Выйдешь ли ты против врага, до головы коего не дотянуться? Нет, Перегрин, руку помощи мы не отвергнем, ведь на кону судьба королевства.

Издай сей судорожный вздох создание величиною поменьше, возможно, его было бы и не расслышать. Мощные пальцы Пригурда глубоко вонзились в песок.

Неожиданно Луну поддержал и Джек.

– Какие бы преступления ни совершил… этот малый, – заговорил он, – я их не застал. Сказать по правде, я вовсе не знаю, кто он таков. Выходит, мнения более непредвзятого среди собравшихся не найти. О прошлых его делах я судить не могу и не стану, но если он хочет драться за нас, я отнесусь к нему благосклонно.

Пригурд изумленно вскинул голову. Огонек откровенной радости, на краткий миг вспыхнувший в его глазах, подействовал на Луну, точно удар в грудь.

«Что ж, этой милости он заслуживает».

– На время этой битвы, – объявила она, – к нему отнесусь благосклонно и я.

Нащупав бриллиантовую брошь, что скрепляла ворот плаща, она отстегнула ее и подала великану. Звездочка, таящаяся в глубине камня, блеснула в свете волшебных огней.

– Когда же бой кончится, ему будет позволено провести здесь, в Халцедоновом Чертоге, три дня и три ночи, и все это время никто не поднимет на него руки.

Может ли она даровать большее? Тут все зависит от его бывших братьев по оружию, а те, если и не простили Пригурда, то явно рады иметь силача-великана на своей стороне. Возможно, после битвы они и вовсе сменят гнев на милость.

Словно не веря собственным глазам, Пригурд поднялся, в два шага преодолел разделявшее их расстояние и принял из рук Луны брошь. Его шероховатые, мозолистые пальцы коснулись ладони… и тут Джек с Луной ахнули в один голос.

Сэр Перегрин рванулся вперед, готовый встать на защиту монарших особ, но не успел он сделать и шага, как крохотный сильф, возникший в воздухе над их головами, отчаянно завопил, извещая всех вокруг о том, что королева с Принцем почувствовали, поняли без слов:

– Собор горит!

Собор Св. Павла, Лондон, восемь часов ввечеру

Дракон сумел закрепиться на тех самых лесах, что были возведены для починки собора. За восемь дней до сего знаменитый архитектор, доктор Кристофер Рен, встречался с прочими, дабы обсудить его реставрацию – латание обвалившихся крыш, выпрямление накренившихся стен, укрепление колонны, покосившейся под тяжестью центральной башни…

И вот сегодня одна из искр, приземлившись на край дощатых подмостков, возведенных на крыше, чтобы заделывать дыры в свинцовой кровле, прожгла себе путь внутрь.

Изнуренным защитникам адской печи, в которую превратился церковный двор, пришлось отступить, сдаться. Стоило Дракону впиться когтями в доски, и иссохшее дерево запылало огнем. Да, камень не горит, зато балки, стропила, оконные рамы – еще как. Снедаемый неутолимым голодом, Пожар ринулся вниз, потянулся к источнику силы глубоко под землей.

Но тут растрескавшиеся каменные плиты раздвинулись в стороны, открывая проем в полу нефа. Из-под земли строем, в угрюмой готовности к битве, с оружием в руках, поднялись рыцари Халцедоновой Стражи и бывший их командир.

Выйдя наверх, они встали поперек южного трансепта: на одном фланге – сэр Перегрин Терн, но другом – кавалерственная дама Сигрена. Меж ними, словно братья по оружию, тянулись рядами надгробья достойнейших из праотцев и праматерей Лондона. Высокий сводчатый потолок пока что сдерживал, скрывал огонь, но камни кладки зловеще поскрипывали друг о дружку, ерзали под натиском несусветного жара. Деревянная крыша собора была слишком высока, чтобы кому-нибудь удалось залить пламя, даже если каким-то чудом доставить наверх воды. Оставалось одно – ждать. Ждать и готовиться.

Перехватив меч обеими руками, Пригурд Нельт неторопливо развернул плечи, сделал глубокий вдох… и начал расти.