И в пепел обращен

Воистину, для страны то был год небывалых, ужасных чудес: чумы, пожара, дождей, бурь и явления кометы.

Из дневника Джона Ивлина, запись от 6 марта 1667 г.

Ломбард-стрит, Лондон, 9 мая 1665 г.

Едва дождавшись остановки грохочущего по булыжнику хакни[66], Джек Эллин выпрыгнул на волю, словно отпущенный на праздники школьник. Подбросив вверх монету, ловко подхваченную кучером, он устремился к знакомому крыльцу, лавируя в толпе прохожих, среди лошадей и экипажей, текущих вдоль Ломбард-стрит рекой.

В переднем зале сидели два клерка, составлявших реестры товарам, хранившимся в прочих комнатах первого этажа. Некогда их было много больше, однако за время долгого изгнания короля богатство Энтони пришло почти в такой же упадок, как и здоровье. Да, дом он себе вернул, но прежнее положение – лишь отчасти. Кивнув в ответ на приветственные кивки, Джек прошел к лестнице, ведущей наверх, в жилые комнаты.

Наверху его встретил Бернетт, лакей.

– Сэр Энтони у себя? – спросил Джек.

– Да, доктор Эллин, но в скверном расположении духа. Полагаю, сегодня им получены дурные известия, а леди Уэйр в отъезде – навещает норфолкских родных.

Вот об этом-то Джек и забыл. Жалко, ах, жалко: Кэт всегда удавалось избавить Энтони от черной меланхолии, как никому другому.

«Что ж, придется мне постараться», – подумал Джек, сбрасывая плащ.

– Значит, ему необходимо отвлечься. Где он? В кабинете?

Энтони сидел за столом, склонившись над стопкой бумаг. По всей вероятности, дела городского совета: от парламентской жизни баронет отошел перед самой реставрацией монархии, но лондонской политики бросать и не думал. Прошлый год он провел в должности шерифа Сити, и Джек без раздумий поставил бы немалую сумму на то, что однажды его выберут в лорд-мэры[67].

Если, конечно, он прежде не доведет себя до могилы.

– Джек? Прошу простить мою рассеянность… меня отвлекли кое-какие дела.

Несомненно, те самые дурные известия, о коих поминал Бернетт.

– Вот как? Какие же?

– Смерть от чумы в моем округе. На Бербиндер-лейн.

Смерть от чумы? Это изрядно омрачило настроение Джека и вполне объяснило скверное расположение духа Энтони. Да, чума являла миру свой жуткий лик что ни год, но обнаружить ее под самым носом, в округе Лэнгборн… тревожные вести, тревожные.

Однако тревоги тут же уступили место профессиональному любопытству.

– О зачумленных предместьях – приходе Святого Жиля в Полях и ему подобных – мне известно, но здесь? Вы уверены?

– Да, искатели[68] подтвердили. Но есть тут одно обстоятельство: умерший – иностранец, француз, лишь недавно переехавший из Сент-Джайлс в Лондон. Можно надеяться, здесь поветрие не распространится. – Энтони устало протер глаза. – Но ведь вы не ради того пришли. Судя по упругому шагу, у вас для меня имеются хорошие новости.

После разговора о чуме сии новости казались не столь уж радужными, но Джек улыбнулся как мог лучезарнее и отвесил Энтони театрально учтивый поклон.

– Так оно и есть. Перед вами, мой добрый сэр, новоиспеченный действительный член Королевского общества[69]!

– Чудесно! Хотя тут бы мне вас и высмеять: неужто вам мало быть разом врачом и хирургом? Теперь вам еще и натурфилософию подавай?

Улыбка Джека сделалась вполне искренней. Повинуясь приглашающему жесту хозяина, он опустился в свободное кресло.

– Клянусь, моей единственной любовью навеки останется исцеление страждущих. Однако и натурфилософские теории здесь пригодятся. Взять хоть труд Гарвея о движении сердца и крови…

– Дражайший мой доктор Эллин, если вы намерены подвергнуть меня какой-нибудь мудреной лекции об анатомии, поберегите силы: я все равно ни аза не пойму.

На сие возражение Джек лишь махнул рукой.

– Ничего мудреного, обещаю. Все просто: как показал Гарвей, сердце есть нечто вроде насоса, что гонит кровь по всему телу. Разумеется, сие открытие не отменяет того факта, что, ежели в человеке проделать дыру, кровь из него вытечет без остатка, отчего он умрет. Но! Согласно наблюдениям Гарвея, в сердце кровь поступает только по венам, а исторгается из него – по артериям.

Судя по выражению лица, старый друг не находил в этом никакого смысла.

– Все зависит от того, куда человек ранен, – со вздохом пояснил Джек. – Что пострадало – артерия или вена? Будь идеи Гарвея шире распространены, мы могли бы значительно увеличить эффективность кровопусканий. Вот в этом-то и состоят цели Общества! Делиться новыми знаниями, испытывать их на практике, познавать мир посредством наблюдений и опытов, вместо того, чтоб целиком полагаться на один лишь авторитет древних!

Хмыкнув, Энтони вновь бросил взгляд на бумаги, расправил их и смахнул со стола обрезки свежеочиненного пера.

– Не сомневаюсь, вы с ними сдружитесь, как рука с перчаткой. Любознательности вам не занимать.

– Как и неуважения к авторитетам, однако вы слишком любезны, чтобы упоминать о сем вслух.