И в пепел обращен

Придворные дамы зашептались, укрывшись за веерами. Глаза их под масками, согласно перенятой у смертных и доведенной до совершенства моде, засверкали, словно самоцветы, но по одним лишь глазам выражений лиц не могла различить даже Луна.

– Все на свете взаимосвязано, милорд посланник. Лорд Энтони желает роспуска Армии в той же мере, что и вы. Однако солдаты не получили положенного жалованья и опасаются возмездия за все, совершенное во время войны, а посему роспуск Армии угрожает стабильности нашей страны.

– И потому он голосует за то, чтоб послать их в Ирландию. Туда, куда Англия сваливает все свои отбросы.

Тут уж поджатыми губами не обошлось. Луна крепко стиснула зубы.

– Но разве смертные вашей земли не подняли мятежа?..

– Не сделай они этого, Ирландия не обрела бы свободы!

– Недолго вам этому радоваться.

Как ни старалась Луна разгневаться на Эоху Айрта, в действительности сердце ее исполнилось грусти: ослепленные успехом и порожденными оным надеждами, ирландцы – и смертные, и дивные – не замечали занесенного над ними молота.

Какие слова способны открыть глаза хотя бы одному, этому сиду?

– Поладь они с Карлом во время войны, возможно, и выиграли бы что-нибудь.

«И принесли королю победу в нынешних переговорах».

– Однако посол Ватикана вдохновил их взять на себя невыполнимое, и теперь, стремясь к полной свободе, они потеряют все. Их католическая Конфедерация будет существовать лишь до тех пор, пока внимание Англии рассеяно. Как только здесь, у нас, установится мир, кто-нибудь – хоть Карл, хоть парламент – сокрушит ее.

– Руками той самой Армии, за отправку которой к нам голосует ваш Принц. Голосовавший и за сохранение Страффорду жизни.

В обоих случаях – вопреки желаниям Луны. Сумей она убедить Принца проголосовать против отправки полков за море, это могло бы хоть отчасти исцелить ту давнюю рану. Но Энтони – как и следовало ожидать, будь он проклят – заботился в первую очередь о благополучии Англии и поступаться им ради блага Ирландии не пожелал. В конце концов предложение было провалено с перевесом всего в один голос. Всего один… но вовсе не его.

– Что ж, молот на ваши головы еще не обрушен, – сказала Луна в попытке хоть чем-то смягчить сида. – Я сделаю все, что в моей власти, дабы остановить его.

Какой бы ответ ни готовил на это Эоху Айрт, пришлось ему промолчать: в следующий же миг створки огромных дверей в дальней стене зала распахнулись настежь, и голос лорда-глашатая Луны загремел, отражаясь эхом от потолков:

– От двора Темер, что в Ирландии, посланница Нуады Ард-Ри, леди Федельм Прозорливое Око!

В дверном проеме показалась величественная дама из сидов. Зеленое платье с застежками-фибулами из злата и серебра на плечах жестко от красной с золотом вышивки, откинутый назад капюшон плаща обнажает могучие белые плечи… а вот ветвь в руке – простенькая, из серебра, куда скромнее золотой ветви Эоху Айрта. На миг преклонив колено, посланница поднялась, прошла через зал и вновь преклонила колено у подножия тронного возвышения.

– Леди Федельм, – заговорила Луна. – Мы рады приветствовать тебя при Халцедоновом Дворе и выразить благодарность нашему венценосному кузену Нуаде.

Голос новой посланницы оказался звучным, грудным, и при том превосходно поставленным.

– Его величество шлет вам приветствия и просит благосклонно простить его за то, что он вынужден отозвать на родину лорда Эоху Айрта, чья служба необходима в Эмайн Маха, королю Конхобару Ольстерскому.

Луна любезно улыбнулась прежнему послу. Эоху Айрт молчал, храня невозмутимый вид.

– Нам будет весьма не хватать его при дворе, ибо он не только неуклонно отстаивал здесь интересы Темера, но и великолепно скрашивал наши дни стихами и пением.

Под маской сих куртуазных речей скрывалась простая истина: Эоху Айрт испросил отставки и с нетерпением ждал возможности отбыть на родину. Осталось лишь выяснить, что знаменует собой назначение Федельм. Окажись сия леди податливой, у Луны возникнет надежда договориться с нею о помощи против Никневен.

Но с этим придется подождать. Луна подала знак лорду Валентину, и тот выступил вперед с загодя приготовленным пергаментом. Вот когда Эоху Айрт официально сложит с себя полномочия, а в должность посла вступит Федельм, тогда и посмотрим, под какую дуду ныне пляшет Темер.

Халцедоновый Чертог, Лондон, 21 ноября 1648 г.

Пиршество и вручение подарков затянулось на всю ночь – с музыкой, танцами и поэтическим состязанием меж бывшим послом и его преемницей. Правда, покончив с состязанием, Эоху Айрт испросил позволения удалиться, а вскоре после этого Луна повела Федельм на прогулку по саду.