И вечный бой…

«… мысленно и душой попробуйте перенестись на Валаам, – рассказывал со стены какой-то священник в рясе и митре. – Документальная история Валаамского монастыря начинается с четырнадцатого века, хотя есть факты о житие в нём преподобных ещё в десятом веке… – Алексей прислушался – ну, хоть, что-то интересное. – … В начале двадцатого века монастырь включал в себя уже тринадцать скитов, но война и смутное время безбожия сильно навредили жизни монастыря, поэтому сейчас их восемь, ибо восстановить за двадцать лет то, что было построено за несколько сотен невозможно. Один из самых уединённых скитов для отречения – Предтеченский. Женщин туда не пускают вообще… »

– Слышишь, Оля, тебя бы в Предтеченский скит даже не пустили, – попытался пошутить Алексей.

Ольга резко повернулась, сверкнула глазами и жёстко парировала:

– А тебя бы пустили? Ты вчера опять пьяный вернулся. Даже с ребёнком не пообщался.

– Ладно, успокойся, я же просто пошутил, обстановку разрядить хотел.

Алексей испуганно замолчал и вновь перевёл внимание на передачу.

«Зачем же туда едут, и какого рода люди там бывают? – камера переместилась со священника на ведущего передачи. – Отправляются на Валаам те, кто ищет Бога и себя, кто ищет равновесия души и умиротворения. Это люди разных социальных слоёв и душевных состояний. А объединяет их поиск самого себя, веры, смысла жизни…»

Лёша встал, поставил тарелку в раковину и вышел.

Зайдя в спальню, он взял позавчерашнюю «новую газету», не отрываясь от неё, нашарил подушку и сел на диван. Спустя несколько минут он уже лежал, погрузившись в чтение.

Через энное количество времени Алексей почувствовал на себе чей-то взгляд. На пороге комнаты стояла жена и смотрела на него. Наверное, минут пять стоит, решил Лёша.

– Ты чего?

– Скажи, пожалуйста, ты с ребёнком сегодня гулять собираешься? Вчера вечером ты ей это обещал. Надеюсь, сдержишь слово?

– Хорошо, хорошо, только не ругайся, сейчас мы с ней погуляем. Дочитаю только. Суббота ведь, я тоже имею право на отдых. Прогулка никуда не денется и Катенька тоже.

После этих слов вдруг что-то кольнуло Алексея в самую душу… или сердце ёкнуло. Он удивлённо поднял взгляд и попал им в настенные часы. На них было полпервого. Пожав плечами, Лёша тут же об уколе забыл, поудобнее устраиваясь на диване. На кухне всё также скворчала сковородка и мерно, по-домашнему, постукивал нож по разделочной доске, это расслабляло и убаюкивало…

– Лёша, а твоё «сейчас» когда наступит? – Олин голос вытащил Алексея из царства букв.

«…нет и быть не может», – прочитал он последние слова, отложил газету и взглянул на часы. Был час с четвертью. «Вот так вот. Сам виноват, Владимир Львович. Теперь уже не скажете, что я в политике не разбираюсь».

– Да, да, иду. Катенька, собирайся, пойдём погуляем! – услышала дочка долгожданные слова.

Алексей услышал радостный визг и топот маленьких ножек по полу. Катя вбежала в спальню.

– Папа, я хочу взять на улицу куклу!

– Кать, ну мы это уже не раз проходили. Зачем она тебе на улице? Через пять минут прогулки ты мне её отдашь, и я буду таскать куклу в кармане.

Катя тут же расплакалась. Горячие детские слёзы лились по щекам, а сжатые кулачки размазывали их по перекошенному от обиды личику.

В процесс ожидаемо вмешалась жена.

– Тебе что, жалко куклу в кармане поносить? Обязательно надо доводить ребёнка до слёз?

– Ну ладно, бери, – раздражённо бросил Алексей. – И идём одеваться, пока ещё что-нибудь не придумала.

Алексей вместе с дочкой вышел на улицу. Он хмуро шёл, держа дочь за руку, а вот Катенька смеялась звонким заразительным смехом, размахивала куклой и подпрыгивала от радости.

– Спасибо, папа, ты хороший! А куда мы пойдём?

– Слушай, а давай на «Карапузиков» сходим? Тебе же вроде понравилось? – Алексей даже как-то оживился при этой мысли.

– Урраа! Идём на Карапузиков! – с восторгом кричала дочь.

Уже через час Катя резвилась на детской площадке в торгово-развлекательном комплексе, ныряя в ванну из шариков, а её отец вальяжно развалился рядом на мягком стуле и попивал кофе, иногда поглядывая за дочерью. Тут же рядом сидели ещё с десяток таких же родителей – кто с ноутбуком, кто с телефоном, поэтому Лёше было вполне спокойно за дочь. Он вновь развернул «Новую газету» и расслабился.

Через несколько минут к нему подошла Катя.

– Пап, я здесь больше не хочу. Давай пойдём на улицу, на горку.

Алексей трагически вздохнул.

– А чем эта горка хуже? Здесь и тепло и много разных аттракционов. Вот смотри – кубики домики строить, а там поезд с железной дорогой.

Дочка скривила личико:

– Нет, я здесь не хочу. Пошли на улицу.

– Смотри, или ты здесь на горке катаешься или, раз тебе надоело, значит идём домой, – к Алексею начала возвращаться утренняя раздражённость.

– Ну пап, – слёзки снова закапали из детских глаз.

Но папа был не приклонен:

– Нет, Катя. Ты же сама согласилась сюда пойти, я тебя не заставлял. Или ты домой хочешь?