I. Знак Пожирателя

– Именно! – усмехнулся Мстислав. – Конечно, если верите в байки полуграмотных крестьян, которым за каждой печкой чудится кикимора, а в каждой луже – водяной. Но вы-то производите впечатление людей более просвещённых.

Мстислав отсалютовал кубком и сделал глубокий глоток. Между тем вернулся слуга, сопровождаемый тремя юношами. В руках их были подносы. Выставив на стол блюда и крынки, они удалились, не проронив ни слова. Лада, внимательно следившая за ними, заметила, что те боятся даже поднять глаза.

Сам же хозяин поместья на первый взгляд выглядел вполне расслабленно. Он откинулся назад и забросил ногу на ногу. Ворот кафтана был расстёгнут, обнажая бледную, но крепкую шею, которую пересекал неровный шрам. Лада не могла точно понять, что за оружие могло бы оставить такой. Мстислава выдавали лишь глаза – цепкие, колкие. Даже когда он улыбался, взгляд оставался, как у голодного хищника. Не было в нём никакой расслабленности. Боярин был готов в любой миг перейти к действиям.

– Мы многое повидали, – между тем сказал Мормагон, разделывая лежавшего на блюде тетерева. – Так что даже наводнившие твои земли упыри не показались бы чем-то странным.

Мстислав махнул рукой.

– Полноте, это всё лишь суеверия тёмных смердов. Не стоит верить всему, что слышишь. Особенно в этих диких землях. Вы, думается, в столицу держите путь?

Дроган открыл, было, рот, но Мормагон опередил его:

– Как дела пойдут. Мы – странствующие скоморохи. Думаю, в столицу тоже заедем.

– Это он, что ли, скоморох? – ухмыльнулся Мстислав, указав на Дрогана. – Увольте, бывалого ратника я везде узнаю. Небось, много наших посёк в минувшие войны? Ну-ну, не хмурься так. Что было – прошло. Пусть в прошлом и остаётся.

Музыкант ловко подцепил ножом кусок птицы, отправил себе в рот и запил глотком пива.

– На ваших-то дорогах – как без ладного рубаки? Сам говорил – места дикие. Вдруг упыри нападут.

Мстислав рассмеялся. Звонко и почти искренне.

– Правда твоя. Так, говоришь, скоморохи? Эх, не будь вы моими гостями, попросил бы вас показать мне что-нибудь, а то скучно здесь. Одно только и развлечение, что охота. Но гости для меня – лица священные, неволить вас не имею права.

Намёк был более чем прозрачен.

– Отчего ж неволить? Почту за честь порадовать столь радушного хозяина. Лишь достану свой инструмент.

Покопавшись в мешке, Мормагон извлёк лиру и принялся наигрывать. Какое-то время Мстислав внимательно наблюдал за ним, подавшись чуть вперёд, затем вновь откинулся на спинку и кивнул. Когда мелодия затихла, он трижды хлопнул в ладоши.

– Ты – настоящий мастер! Как называется этот дивный инструмент? Никогда не встречал такого.

– Он называется «лира», боярин. Благодарю тебя за похвалу.

– Лира? – Мстислав задумчиво почесал подбородок. – Не разбираюсь я в музыке, честно признать, но мне казалось, что выглядит она иначе.

– Это – кернанская лира, боярин. На ней играют смычком, а не пальцами. Древний инструмент, доставшийся мне от моего достойнейшего предка.

– И весьма ценный, должно быть?

Мормагон пожал плечами.

– Если говорить о деньгах, то да, несомненно. Но для меня он не имеет цены. Это – часть моей истории, моей сущности. Насколько высоко ты оценил бы свою руку или ногу? Вот так же и я отношусь к этому инструменту.

Музыкант провёл пальцами по изгибу лиры. Нежно, словно по коже любимой женщины. Мстислав проследил за его движением. Взгляд боярина был задумчив и словно погружён в прошлое.

– Да, – тихо произнёс хозяин поместья. – Я понимаю.

Затем, встрепенувшись, он вернулся из краткого погружения в омут памяти и вновь улыбнулся, холодно растянув губы.

– Что ж, музыкант, спасибо, что развлёк. Я бы предложил тебе остаться при мне, обещав кров и стол, но знаю, что волка на цепь не посадишь, – он помедлил, пристально взглянув на Мормагона, словно оценивая, затем закончил: – а жаль. Ну а ты, прекрасная дева? Поёшь, танцуешь?

– Я неплохо метаю кинжалы.

Всё это время Лада сидела прямо, так и не притронувшись ни к еде, ни к выпивке. Она внимательно следила за хозяином. Тот, услышав её слова, вытянулся, как гончая, почуяв зайца.

– Великолепно! Как-то, будучи в Чуди, при дворе князя Витольда, я видел выступление уличного метателя ножей. Он поставил яблоко на голову мальчишки и метал в него ножи, один за другим. Вот это было представление, я вам скажу!

– Выступление было удачным? – спросил Мормагон, делая глоток. – Мальчик не пострадал?

– Он остался цел. Хотя, признаюсь, попадание лезвия в его глаз было бы эффектным завершением номера. Но то – дело прошлого. Не окажешь ли честь, госпожа, продемонстрировав своё мастерство?

– Как будет угодно боярину.

Мстислав громко хлопнул в ладоши. На его зов беззвучно возник слуга.

– Приведи Анежку! У нас остались яблоки с прошлого года?

– Нет, господин.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Знаю! Неси мой старый охотничий бурдюк.

Лада наморщила нос. Ей не нравилось, куда всё идёт, но отказываться было поздно. Вскоре привели Анежку – болезненно худую молодую девушку с короткими светлыми волосами. Наполнив бурдюк, Мстислав велел служанке положить его себе на голову и встать возле стены.