I. Знак Пожирателя

– Ну и бес с ней, честно говоря, – подвёл итог Дроган. – Идёмте, есть больно охота.

Идти было недалеко. Гостей поселили прямо над гридней, и чтобы попасть в неё, достаточно было спуститься по лестнице.

– Странно, что нас предоставили самим себе, – пробормотал Мормагон.

– Хозяин же сказал вчера – «дикое пограничье». Здесь, видать, свои порядки, – отозвался Дроган.

В свете утра зал выглядел более запущенным. Заметна была скопившаяся по углам пыль, облезшая краска на стенах. Лада удивилась тому, какой контраст составляет состояние гридни с гостевыми комнатами. Мстислава нигде не было видно, лишь тенью в углу замер его слуга. Дроган остановился на входе, и его спутники, шедшие следом, вынуждены были столпиться за его спиной.

– Хозяин не почтит нас своим присутствием? – Дроган старался говорить безмятежно, но Лада уловила нотки подозрительности в его голосе.

– Боярину нездоровиться с утра. Вчера он засиделся допоздна и просит вас простить его отсутствие.

Дроган двинулся вперёд, гости расселись за столом.

– Прямо как упыри из его рассказа, а? – не унимался воитель.

Слуга промолчал.

На столе, накрытые чистой белой тканью, стояли расписные тарелки, блюда с ещё тёплым, ароматным хлебом, да крынки с водой и пивом. Вчерашняя жажда вдруг вернулась к Ладе, и она спешно утолила её.

– Так значит, боярин засиделся допоздна? – спросил Мормагон.

Но не получил ответа, и продолжил с насмешкой:

– Что ж, по такому поводу грех не засидеться. Видел я его полуночную гостью. Такой и я бы посвятил всю ночь.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – ровным голосом ответил слуга.

– Как? – удивился музыкант. – Разве не сам ты привёл вчера прекрасную юную барышню?

«Значит, он и правда видел, а не просто услышал мои слова возле спален?», – подумала Лада.

Но слуга лишь холодно проронил в ответ:

– Должно быть, тебе приснилось. Никто не приходил и не выходил из поместья этой ночью.

Лада невольно подняла бровь и поймала растерянный взгляд Мормагона. Им не могло присниться одно и то же. Но затем музыкант усмехнулся.

– Конечно же, я никого не видел. Должно быть, и правда показалось, – и добавил, наклонившись к уху Лады, – пусть его. У всех свои секреты. Вероятно, боярин не хочет, чтобы кто-то знал о его связи с простолюдинкой.

Лада кивнула и разрезала хлеб. Затем заговорила сама, желая сменить тему и избежать неловкости.

– Прекрасное расшитое полотно вы повесили напротив моей двери. Чья это работа? Она чудесна.

Слуга замешкался с ответом. На миг Ладе показалось, что он снова промолчит. И будто вовсе не понимает, о чём идёт речь. Но затем всё же произнёс:

– Это – старая работа. Мне нечего о ней сказать, но я рад, что она понравилась гостям.

Лада промолчала. Но она, хоть и не особенно разбиралась в этом, готова была поклясться, что полотно выткали едва ли не вчера.

– Слуга что-то недоговаривает, – убеждала Лада, когда все спутники собрались в её комнате. – Здесь происходит нечто странное. Надо это выяснить.

Дроган глубоко вздохнул.

– Сестрёнка, ты опять привязываешься к мелочам. Я не вижу тут ничего подозрительного. Боярин пустил нас на ночлег, а ты готова начать охоту на ведьм?

Лада махнула рукой в лёгком раздражении.

– Назови это чутьём, но, клянусь тебе, тут что-то нечисто! Допустим, Мормагон прав, и боярин не хочет, чтобы кто-то знал о его связи с крестьянской девушкой. Но она совсем не выглядела как та, кто идёт на свидание! Да она едва не засыпала на ходу!

– Что же ты хочешь сказать? – проронил Мормагон, закидывая ногу на ногу. – И правда здесь живут упыри?

Лада покачала головой.

– Думаю, историей об упырях боярин пытался отвлечь нас. Но здесь и правда происходит что-то.

– И чего ты хочешь?

Лада задумалась.

– Помнишь ту шпалеру, что висела напротив моей двери?

Дроган кивнул.

– Ту, что загадочно исчезла, пока мы завтракали? Да, помню.

– На ней было изображено поместье. А в самом центре полотна находилось одно окно. Думаю, кто бы ни сделал эту вышивку, он пытался передать нам послание. Нужно искать там, в комнате западного крыла.

Глава 29

– Да, вот это окно, – указал Мормагон, прищурив один глаз от яркого солнечного света.

Лада и её спутники делали вид, что прогуливаются по двору, осматривая поместье.

Яркий солнечный свет щедро заливал землю, и даже мрачная стена сосен казалась более приветливой, чем накануне вечером. Лёгкий тёплый ветерок доносил отзвуки крестьянской песни и, совсем слабый, стук топоров по древесине. С утра работа уже кипела – жизнь крестьянина начиналась с рассветом, и заканчивалась поздним вечером. Эти крепко сбитые, привычные к тяжёлому труду люди, проводили так всю свою жизнь. Они были подобны колосьям, что взращивали на своих полях – быстро вырастали, чтобы затем попасть в грубые жернова смерти. Только и оставалось им, что уповать на блаженство в загробной жизни. И покой, что они не могли обрести в жизни земной.

Лада услышала тихое ржание и повернулась. Это её конь, узнав, потянулся к хозяйке. Ему не терпелось уже вновь отправиться в путь.

«Вперёд, к новым местам и дорогам!», – словно говорил он.