Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием

Получив деньги, беспризорник куда-то исчез, а вместо него подошли два угрюмых мужика. Недолго поторговавшись наняли их и, погрузив свой хабар на две ломовые телеги поехали в заречную — «Макарьевскую» часть Нижнего Новгорода (названную так по названию знаменитой нижегородской ярмарки), в так называемый «район Нижнего базара».

На первой телеге, рядом с постоянно оглядывающимся на свой груз «водителем» (видать, запах первача через стекло и дерево чуял!) сидел Василий Афанасьев и показывал путь, на второй — на том же месте, пристроился я.

Всю дорогу мой «биндюжник» ругался как… Как биндюжник!

На пешеходов, на других водителей кобыл, на трамваи и редкие автомобили — такие маты гнул, уши в трубочку! Вспоминается таксист из фильма «Брат-2»: это, без всякого сомнения — его далёкий предок.

— Ты что такой злой? — спрашиваю.

Тот на меня, буквально вызверился:

— А ты сядь на моё место, посмотрим — сам каковым будешь! Думаешь, я по воле? Загнала в город бедность, а разве здесь — лёгкая жизнь⁈ Заработок непостоянный — как повезёт, клиентов друг у друга рвём — как волки какие, налоги заедают, овёс дорогой… Сам живу в каком-то углу, в грязи, тесноте, неудобстве, неуюте… Жены нет, только «матрёшка» на пять рыл — «обнимает сладко, обирает чисто»… Эхма!

Возница со всей силы стеганул ни в чём не повинную лошадь:

— Но, дохлая!

Чтоб отвлечься от нехороших мыслей, верчу головой по сторонам — рассматриваю город.

ДА!!!

Во что превратился город, бывший при «бывших» «кошельком России» — из-за своей знаменитой Нижегородской «Макарьевской» ярмарки! Впрочем, судя по некоторым сообщениям в местной прессе — последнюю, власти собираются этим же летом возобновить…

Надолго ли?

Пока же хоть и ожидал увидеть нечто подобное, но Нижний Новгород сильно разочаровал: та же деревня — что и Ульяновка, но только огромная. Грязь, кучи мусора, обшарпанные дома, выцветшие театральные афиши и «ненавязчивая» реклама ещё дореволюционных вывесок над магазинами — на которых уже и не разберёшь что написано…

Людей на улицах немного, автомобилей (обратил особое внимание по вполне понятной причине) — почти нет, зато часто попадаются пролётки извозчиков и прочий гужевой транспорт. Конечно, в губернском центре имеется трамвай и мостовая в центре замощена булыжником — но всюду навалены кучи, как давно высохшего уже, растоптанного в пыль — так и совершенно свежего конского навоза. Если к аромату этого дерьма, добавить ещё испаряющиеся в летнюю жару лужи мочи того же происхождения, то понятное дело — «благоухало» в «мегаполисе» так, что порою слезились глаза.

Чувствуется общая нужда и едва прошедшее военное лихолетье: горожане — средь которых не отличить приезжих, одеты в сильно изношенные гимнастёрки, галифе, косоворотки, фуражки и кепки… Очень редко встретишь что-нибудь «цивильное», типа костюма и шляпы на голове. Обуты тоже — без особого изыска: сапоги или ботинки с обмотками как у меня и очень редко, видимо ещё довоенные ботики. Женщины, почти поголовно носят косынки и платки — очень редко у кого, ещё довоенные — давно вышедшие из моды шляпки.

Наконец — уже темнеть было начало, добрались до места. «Нижний базар» — наиболее сильно развитая до революции торгово-промышленная зона города, застроенная под жильё преимущественно частными, одноэтажными домами.

Вот во двор одного из таких домов — где проживал дальний родственник «старшего агента по охране грузов», мы и въехали.

Опять же — обычный сельский двор!

Если бы не торчащие над забором многочисленные потускневшие купола церквей, да изредка еле-еле коптящие фабричные трубы — решил бы что находимся в какой-нибудь деревне, где-то на периферии.

Поздоровались, выгрузили в один из сараев «хабар» и, после недолгого общения с хозяином в курилке — на тему «как доехали?», нас пригласили «вечерять».

* * *

Нравы народные простые, как пресловутый «промежуточный» патрон!

Раз после разлуки встретились — длительность не имеет определяющего значения, значит — надо «это дело» обмыть. Василий Афанасьев за ужином, несколько стесняясь попросил «уважить» мужиков — я выдал «казённых» три литра самогона, чтоб не прослыть за сатрапа какого-нибудь… И, потом всю ночь просидел в том сарае с керосиновой лампой в одной руке и с обнажённым «наганом» в другой — отгоняя любителей «догнаться».

Казалось, к полуночи во дворе «гуляла» вся улица — столько народу «на запах» слетелось! Сколько было уговоров, слёзных просьб, проклятий и даже угроз в мой адрес… Как-то даже, собрались идти «на штурм»:

— А чё его спрашивать? Набить рожу, а первач реквизировать в пользу трудящихся… Не будет же красный командир стрелять в трудовой народ из-за какой-то сивухи!

— Врёшь — наш первач знатный! Это у кума тваго — «сивуха»!

— Дерьма шибко много кум в брагу ложит — вот дерьмовый самогон и выходит…

— БУГАГАГА!!!

— Ладно, чё бестолку болтать? Вперёд — стрелять не будет! Видели мы уже «хероев» — кверху пузом по Волге плыли.

Попался и какой-то «идейный»: