Я буду надеяться на чудо

– О, у нас гости! Валентин, что же ты не предложил им ягод?

Но гости стали прощаться. Впрочем, не с Валькой: бабушка собралась отводить Никитку домой, но Валька настоял, что сделает это сам. А Иван Иванович сказал, что подбросит их до площади.

Шумели соседи Боевых. Матерился мужской голос, ему визгом отвечал женский: «Убивают!». Вышла к калитке очень нарядная и взволнованная Лёлька, явно кого-то ожидающая; посмотрела в сторону площади, поздоровалась и сказала:

– Кончится тем, что я ему помогу Варьку убить! Унижение для всего женского пола такие побои терпеть, а как соседи ментов вызовут – так она за него же заступается!

– Да, Лёля, – откликнулась прабабушка Боева, также вышедшая на улицу. – Бедная Клава в гробу переворачивается. Оставила дом внучатому племяннику подруженька моя и всех соседей обездолила!

– Добрейшая тетка была, царствие ей небесное! – горячо поддержала соседку Лёлька. – Ни разу нас не заложила, когда мы детьми тут хулиганили! Зато родственничек у нее – чисто собака бешеная!

Хрястнула о стену соседского дома калитка и повисла на одной петле. Выскочила женщина с всклокоченными волосами и вымазанным кровью лицом и молча побежала по улице. Вслед за ней выбежал мужик и схватил ее за волосы. Женщина завопила. Вскрикнула Энн. Громко заревел Никитка. Валька схватил их за руки и сказал:

– Пойдем во двор. Говорил я тебе: владельцы бешеных собак пострашнее этих собак!

– Да! – согласилась с ним Энн.

Теперь вскрикнул сосед. Поглядев на потемневшие брюки мужика, Никитка сказал:

– Дядька описался!

– Это болезнь такая, – поспешно перебил его Валька. – Забыл, как называется. В общем, дизентерийная палочка в мозги попала. Надо улицу продезинфицировать. Хлоркой, наверное.

– Варька, слышала? – гаркнула Лёлька. – Живо хлоркой полей за своим …!

– Лёль, откуда у меня хлорка?

– «Белизной», дура! У тебя тоже мозги с палочкой! Еще не хватало соседей заразить вашим бешенством!

Побитая Варька увела своего обгадившегося супруга. Вернувшись с пластиковой бутылкой, она робко спросила:

– Лёля, как ты думаешь, врача надо вызвать?

– Два года назад!

Когда сестры Боевы вышли проводить своих гостей до дома Петровых, у ворот соседей стояла крытая машина с надписью «Дезинфекция» и машина скорой помощи.

– Саша, ты сердишься? – спросила Энн.

– Анечка, я сама готова этого гада убить. Но все равно это неправильно! Ты слишком мала, чтобы решать, кто прав, кто виноват. Тебе говорили, как ты можешь защититься. Но если на тебя никто не нападает, не вмешивайся, я тебя умоляю!

– Саша, это я виноват, – сказал Валька. – Я его бешеной собакой назвал, то есть намекнул Энн, как с ним надо поступить.

– Нет, Валька. Собаку я убила, себя не контролируя. Само получилось. А этого я не сгоряча… наказала, а подумавши. Я и сейчас это повторить готова. Вот режьте меня, а я снова так поступлю!

– Господи! – застонала Саша. – Хоть бы тетя Наташа поскорее приехала!

На следующий день у Вальки температура была нормальная, и после перевязки бабушка разрешила ему пойти погулять. Он с Сережкой зашел за Аней, а потом они вместе отправились к Боевым. Дома сестер не оказалось, прабабушка сказала, что они сразу после завтрака отправились на городской пляж. Аня с Сережкой потянули Вальку на пляж, но он остановился в раздумье: что там ему делать с перевязанной рукой? В это время Аня с Сашей показались в конце улицы. Когда они подошли, из калитки дома напротив вышел незнакомый худой парень и поздоровался.

– Сережа? Ты вернулся? – радостно приветствовала его Саша. – Какие планы?

– Ну, какие… уезжать надо.

– Почему?

– Работы-то нет…

– Это да. Но ты еще тут побудешь?

– Конечно. Мамка столько ждала!

– А сейчас ты куда?

– Да на кладбище решил сходить…

– А что не берегом?

– На людей посмотреть хочется…

– Давай провожу до площади. Ребята, вам ведь все равно, куда идти?

Саша подхватила собеседника под руку, остальные поплелись следом. Валька догадался, что это Лёлькин сын, пришедший из заключения. Он еще удивился, что с любопытством разглядывавшие их компанию прохожие и соседи, как правило, вполне приветливо здоровались с вышедшим из тюрьмы парнем. Да и сама Саша слишком уж доброжелательно разговаривала с Сергеем, который, как рассказывала Энн, в детстве у нее волшебное кольцо отобрал. «Стоп, – сказал он сам себе. – Пора свою хваленую осмотрительность включать. Значит, есть что-то за ним хорошее, о чем я просто не знаю. И что я так завелся?» И залился краской, поняв, отчего так завелся: приревновал красивую Сашеньку, ласково разговаривающую с этим уголовником.