Я буду спать сам. Книга о сонных лайфхаках

Давайте рассмотрим наиболее частую схему решения этого вопроса. Она не универсальна, поскольку при таком варианте сброса нужен индивидуальный подход (как бы банально эта фраза ни звучала) и филигранное умение балансировать между объемами ВБ и снов.

– В день с большим числом снов сокращаем последний ДС вплоть до микросна – 15–20 минут с дремой в коляске, на руках, у груди и так далее. За счет этого сохраняем объем ночного сна.

– Следим, чтобы первое ВБ не ужималось после ночи. Пока первое время бодрствования значительно короче других – сброс сна затянется и будет долго мотать вам нервы.

– Проверяем комнату на затемнение и пробуем продлевать сон утром – сегодня это не удавалось, а завтра малыш подрос, сны дозрели, и чудо свершилось!

Как я была против режима

Когда родился мой первый ребенок, мой сын, я была убеждена в том, что он сам знает, когда ему нужно есть или спать. И верила в то, что он обязательно даст мне знать об этом. Он так и делал.

Он капризничал, и я понимала, что пора спать. Он бодрствовал по два-три часа и спал по 20 минут очень крепко. А потом резко просыпался. Где-то в глубине души я догадывалась, что так быть не должно. Но при этом я верила в то, что, значит, так нужно, что это «просто такой ребенок». Так и жила какое-то время.

Это продолжалось до восьми месяцев, пока я не поняла, что постоянно капризный малыш, сон по двадцать минут, засыпание и пробуждение со слезами, ночь «висения» на груди, которая прерывалась пронзительным криком ребенка, и подъемы в 4.30 – это как-то мало похоже на норму.

С грудным вскармливанием все сложилось легко: он брал грудь каждый раз, когда ему хотелось, и никогда не отказывался, если я предлагала. Меня это устраивало, и я считала, что так и должно быть. Тогда я не знала о том, что есть высокочувствительные дети и для них грудное вскармливание в режиме «нон-стоп» и днем и ночью – это нормально. Я подкрепила свою уверенность обучением на специальных курсах по грудному вскармливанию, в итоге считала, что режим – не что иное, как мучение ребенка, и те, кто кормит по режиму, неизбежно попрощаются с лактацией и измучают детей голодом…

Когда сыну было 10 месяцев я узнала о существовании науки о детском сне. Но об этом немного позже… А потом родилась моя дочь, мой второй ребенок. Она была другой: много спала и мало ела. Я ее по старой памяти укладывала с грудью (хотя она могла уснуть и самостоятельно), ведь я знала, что уложить с грудью – это такая вот природная природа, естественное естество, а любые другие варианты – это злое зло. Итог: малышка стала отказываться есть во время бодрствования, предпочитая питаться только во сне. Она росла, и вместе с ней росли отрезки ее бодрствования, во время которых она по-прежнему не могла есть, просто не понимала как. Для того чтобы накормить дочь, нужно было начать укладывать ее спать. Ох и веселое было время… В ее 5 месяцев я поняла, что при таком режиме питания моя девочка начала терять вес, щечки сдулись, малышка стала капризной. Я начала решать этот вопрос. Так мы пришли к самостоятельному засыпанию, и вдруг жизнь заиграла новыми красками: она ела по-прежнему редко, но уже во время бодрствования и тогда, когда чувствовала голод – один раз в два-три часа, спала сама, а у меня впервые за пять месяцев появилось время на старшего сына. И вот тогда я задумалась о том, что существование режима кормлений и сна – это, мягко говоря, не так уж плохо, и не всегда оно нужно только маме. Личный опыт чудесным способом показал мне, что специалист не имеет права на слепое следование каким-либо идеям. Человеческий организм настолько удивителен, что недооценивать его не стоит.

В голове все еще не складывалось: почему один мой ребенок спокойно сосал грудь сумасшедшее количество раз в сутки и отлично спал с ней же, а второй мог есть нормально только по режиму? Гораздо позже, когда я стала специалистом в этом вопросе, пришло полное принятие того, что все варианты имеют место быть – это и есть норма.

С третьим ребенком я попробовала так же, как с первым, – вышла полная ерунда. Тогда я ввела режим, но довольно лабильный – и все наладилось. Все дети были разные и требовали к себе особого подхода.

Ассоциации и ритуалы на засыпание