Читаем Я дышу, и значит – я люблю полностью

Я вышел ростом и лицом —Спасибо матери с отцом, —С людьми в ладу – не понукал, не помыкал,Спины не гнул – прямым ходил,Я в ус не дул, и жил как жил,И голове своей руками помогал…Но был донос и был навет —Кругом пятьсот и наших нет, —Был кабинет с табличкой: «Время уважай», —Там прямо без соли едят,Там штемпель ставят наугад,Кладут в конверт – и посылают за Можай.
Потом – зачет, потом – домойС семью годами за спиной, —Висят года на мне – ни бросить, ни продать.Но на начальника попал,Который бойко вербовал, —И за Урал машины стал перегонять.Дорога, а в дороге – МАЗ,Который по уши увяз,В кабине – тьма, напарник третий час молчит, —Хоть бы кричал, аж зло берет —Назад пятьсот, пятьсот вперед,А он – зубами «Танец с саблями» стучит!Мы оба знали про маршрут,
Что этот МАЗ на стройках ждут, —А наше дело – сел, поехал – ночь, полночь!Ну надо ж так – под Новый год —Назад пятьсот, пятьсот вперед, —Сигналим зря – пурга, и некому помочь!«Глуши мотор, – он говорит, —Пусть этот МАЗ огнем горит!»Мол, видишь сам – тут больше нечего ловить.Мол, видишь сам – кругом пятьсот,А к ночи точно – занесет, —Так заровняет, что не надо хоронить!..Я отвечаю: «Не канючь!»
А он – за гаечный за ключ,И волком смотрит (Он вообще бывает крут), —А что ему – кругом пятьсот,И кто кого переживет,Тот и докажет, кто был прав, когда припрут!Он был мне больше чем родня —Он ел с ладони у меня, —А тут глядит в глаза – и холодно спине.А что ему – кругом пятьсот,И кто там после разберет,Что он забыл, кто я ему и кто он мне!И он ушел куда-то вбок.Я отпустил, а сам – прилег, —
Мне снился сон про наш «веселый» наворот:Что будто вновь кругом пятьсот,Ищу я выход из ворот, —Но нет его, есть только вход, и то – не тот.…Конец простой: пришел тягач,И там был трос, и там был врач,И МАЗ попал куда положено ему, —И он пришел – трясется весь…А там – опять далекий рейс, —Я зла не помню – я опять его возьму!1972

Натянутый канат

Перейти на страницу:

Все книги серии Великая поэзия

Хокку. Японская лирика. Плакучей ивы тень…
Хокку. Японская лирика. Плакучей ивы тень…

Японские лирические стихотворения хокку (хайку) отличаются предельной лаконичностью и своеобразной поэтикой, отображая своим слогом жизнь природы и человека в их слитном, нерасторжимом единстве на фоне круговорота времен года. Японскую лирику в полной мере отображает термин «послечувствование» – ведь далеко не сразу затихает глубокий отзвук, рожденный словом. Способность будить воображение – одно из главных свойств японской поэзии. Такие мастера, как Басё, Бусон и Исса, – лишь немногие из тех, чьи стихи по-прежнему способны будоражить наши чувства.В переводе поэта, филолога и литературоведа Веры Николаевны Марковой уникальные японские поэтические миниатюры превращаются в афористичные верлибры, переходящие в белые стихи.

Антология , сборник

Древневосточная литература / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Испанцы Трех Миров
Испанцы Трех Миров

ПОСВЯЩАЕТСЯХУАНУ РАМОНУ ХИМЕНЕСУИздание осуществлено при финансовой поддержкеФедерального агентства по печати и массовым коммуникациямОтветственный редактор Ю. Г. ФридштейнРедактор М. Г. ВорсановаДизайн: Т. Н. Костерина«Испания — литературная держава. В XVII столетии она подарила миру величайших гениев человечества: Сервантеса, Лопе де Вегу, Кеведо. В XX веке властителем умов стал испанский философ Ортега-и-Гассет, весь мир восхищался прозой и поэзией аргентинцев Борхеса и Кортасара, колумбийца Гарсиа Маркеса. Не забудем и тех великих представителей Испании и Испанской Америки, кто побывал или жил в других странах, оставив глубокий след в истории и культуре других народов, и которых история и культура этих народов изменила и обогатила, а подчас и определила их судьбу. Вспомним хотя бы Хосе де Рибаса — Иосифа Дерибаса, испанца по происхождению, военного и государственного деятеля, основателя Одессы.О них и о многих других выдающихся испанцах и латиноамериканцах идет речь в моей книге».Всеволод Багно

Багно Всеволод Евгеньевич , Всеволод Евгеньевич Багно , Хуан Рамон Хименес

Культурология / История / Поэзия / Проза / Современная проза