Я — ярость

— Как насчет такого варианта: я дам тебе мой телефон, — предлагает Лиэнн. — Можешь пойти к себе в машину, посидеть и полистать его. Читай все, что захочешь. По большей части я переписываюсь с другими аспирантами: мы подпольно распространяем вакцину. Если залезешь на мой Фейсбук, то увидишь, что мама умоляет меня вернуться в Университет Майами, а по Твиттеру понятно, что я фанатею от «Энимал Кроссинг»[40] и «Ведьмака»[41]. Я нормальный человек, я пытаюсь сделать что-то хорошее — и мне кажется, что ты тоже.

— А как насчет Ривер?

— Тебе ни за что не дадут телефон, но можешь посмотреть ютуб-канал с моего телефона.

— Я публичная личность, — поясняет Ривер. — Очень легко загуглить, какими странными штуками я увлекаюсь.

Элла вздыхает.

Она напугана, и прошло довольно много времени с тех пор, как она доверяла кому-то. Родители предали ее с самого рождения. Она потеряла лучших подруг, потому что они выбрали друг друга и начали сплетничать о ней, потеряла расположение учителей, когда оценки пошли вниз, потому что она не спала, потому что по ночам отец терроризировал весь дом. Она думала, что Хейден будет тем человеком, с которым она сможет быть честна…

Тот факт, что она доверяла всем тем людям, невыносимо бесит ее.

Но интуиция подсказывает ей, что можно довериться этим двум незнакомцам, которых она встретила в аптеке, — Элла сама не знает почему. Может, дело в доброте Лиэнн, в том, как она смотрит на Эллу с искренней заботой, в том, как старое платье мешком висит на ней, будто она вовсе не заботится об одежде. Может, всему виной странная честность Ривер, тот факт, что им, кажется, вообще не нужно скрывать что-либо, включая дурное настроение. Тот факт, что оба, похоже, не держат зла на Эллу за то, что она вдохнула перца, чтобы причинить им боль…

В общем-то она просто хотела сбежать. Когда тебя систематически преследуют, оскорбляют и унижают, ты в какой-то момент готов сразиться и умереть, и это лучше, чем снова бежать.

Элла чудовищно вымоталась. Она эмоционально выбита из колеи, плохо спала, несколько недель постоянно была настороже и голодала. Она помнит биологию достаточно, чтоб понимать: сейчас она — двигатель, который слишком долго работал на максимальных оборотах. Чувство голода вернулось, и Элла сделала бы что угодно ради того, чтобы хоть на минуту ощутить себя сытой и в безопасности. Конечно, Элла не против запереться у себя в машине, напихать полный рот крекеров и порыться в телефоне Лиэнн. И если ей что-то не понравится, она просто уедет вместе с телефоном.

— Ладно.

— Отлично. Я сейчас встану, пожалуйста, не делай никаких резких движений.

Сердце у Эллы замирает.

— Почему? У тебя оружие?..

— Вовсе нет, просто я очень неуклюжая, а это маленький фургон, и мы стараемся держать его в чистоте, потому что бактерии очень коварны, а вакцина сама себя не распространит.

Лиэнн неловко слезает с ее спины и Элла, вдохнув полной грудью, встает на четвереньки. Она стоит в узком проходе, а Лиэнн отходит и садится за кухонный стол, по обе стороны от которого стоят скамейки. Ривер сидит напротив нее и с помощью фронтальной камеры наносит мазь на несколько неопрятных царапин на лице. Элле приходится опереться на стол, чтобы подняться. Лиэнн торжественно прокатывает по искусственному дереву разблокированный телефон: на нем блестящий чехол, маленький брелок «Сейлор Мун», а экран треснул.

— Как только ты сядешь к себе в машину, мы пойдем за продуктами, — Лиэнн пересекается с ней взглядами, и Элла замечает вспышку уязвимости — как и сама Элла, Лиэнн крайне обеспокоена. — Пожалуйста, не кради наши вещи. И если ты все же решишь уехать, то будет здорово, если перед этим ты выбросишь из окна мой телефон, а лучше — положишь на дорогу, потому что экран вряд ли переживет очередное падение.

— Почему ты ей доверяешь? — грубовато спрашивает Ривер.

Лиэнн смотрит на Эллу, на Ривер и снова на Эллу.

— Честно? Она выглядит такой же сломленной, как и я. Как потерявшаяся кошка.

Элла оскорбилась бы, не будь это правдой. Она в самом деле чувствует себя как потерявшаяся кошка: одинокая, пугливая, голодная и напуганная. Она молча берет телефон и прикасается к экрану, чтоб тот не заблокировался, выходит на улицу, хватает свои пакеты и бросает на заднее сиденье машины, сразу вытаскивая сырные крекеры.

О, благословенные сырные крекеры!

Элла так торопится, что рвет упаковку, и крекеры рассыпаются. Рот полон слюны, она запихивает в него печенье и роется в старом телефоне.

Лиэнн не врала, но Элла почему-то и так уже знала это.