Я историю излагаю... Книга стихотворений

С непривычки трудно на фронте,А казаху трудно вдвойне:С непривычки ко взводу, к роте,К танку, к пушке, ко всей войне.Шли машины, теснились моторы,А казахи знали просторы,И отары, и тишь, и степь.А война полыхала домной,Грохотала, как цех огромный,Била, как железная цепь.Но врожденное чувство честиУдержало казахов на месте.В Подмосковье в большую пургуНе сдавали рубеж врагу.Постепенно привыкли к стали,

К громыханию и к огню.Пастухи металлистами стали.Становились семь раз на дню.Постепенно привыкли к грохотуПросоводы и чабаны.Приросли к океанскому рокотуТой Великой и Громкой войны.Механизмы ее освоилиСтепные, южные воины,А достоинство и джигитствоПринесли в снега и леса,Где тогда громыхала битва,Огнедышащая полоса.

Декабрь 41-го года

Памяти М. Кульчицкого

Та линия, которую мы гнули,

Дорога, по которой юность шла,Была прямою от стиха до пули —Кратчайшим расстоянием была.Недаром за полгода до началаВойны      мы написали по стихуНа смерть друг друга.            Это означало,Что знали мы.      И вот — земля в пуху.Морозы лужи накрепко стеклят,Трещат, искрятся, как в печи поленья:Настали дни проверки исполнения,Проверки исполнения наших клятв.Не ждите льгот, в спасение не верьте:

Стучит судьба, как молотком бочар.И Ленин учит нас презренью к смерти,Как прежде воле к жизни обучал.

Ранен

Словно хлопнули по плечуСтопудовой горячей лапой.Я внезапно наземь лечу,Неожиданно тихий, слабый.Убегает стрелковая цепь,Словно солнце уходит на запад.Остается сожженная степь,Я   и крови горячей запах.Я снимаю с себя наган —На боку носить не сумею.И ремень, как большой гайтан,

Одеваю себе на шею!И — от солнца ползу на восток,Приминая степные травы.А за мной ползет кровавыйСлед.   Дымящийся и густой.В этот раз, в этот первый разЯ еще уползу к востокуОт германцев, от высших рас.Буду пить в лазарете настойку,Буду сводку читать, буду естьСуп-бульон, с петрушкой для запаха.Буду думать про долг, про честь.Я еще доползу до запада.

Роман Толстого