Я историю излагаю... Книга стихотворений

Нас привезли, перевязали,Суть сводки нам пересказали.Теперь у нас надолго нету дома.Дом так же отдален, как мир.Зато в палате есть четыре томаРомана толстого «Война и мир».Роман Толстого в эти временаПеречитала вся страна.В госпиталях и в блиндажах военных,Для всех гражданских и для всех   военныхОн самый главный был роман,   =любимый:В него мы отступали из войны.Своею стойкостью непобедимойОн обучал, какими быть должны.Роман Толстого в эти временаСтрана до дыр глубоких залистала.Мне кажется, сама собою стала,Глядясь в него, как в зеркало, она.Не знаю, что б на то сказал Толстой,

Но добродушье и великодушьеМы сочетали с формулой простой!Душить врага до полного удушья.Любили по Толстому; по нему,Одолевая смертную истому,Докапывались, как и почему.И воевали тоже по Толстому.Из четырех томов его      косилНа Гитлера      фельдмаршал престарелыйИ, не щадя умения и сил,Устраивал засады и обстрелы.С привычкой славной      вылущить зерноПрактического      перечли со вкусомРоман. Толстого знали мы давно.Теперь он стал победы      кратким курсом.

Лес за госпиталем

Я был ходячим. Мне было лучше,

чем лежачим. Мне было проще.Я обходил огромные лужи.Я уходил в соседнюю рощу.Больничное здание белелов проемах промежду белых берез.Плечо загипсованное болело.Я его осторожно нес.Я был ходячим. Осколок минымоей походки пронесся мимо,но заливающе горячодругой осколок ударил в плечо.Но я об этом не вспоминал.Я это на послевойны откладывал,а просто шел и цветы сминал,и ветки рвал, и потом обгладывал.От обеда и до обходабыло с лишком четыре часа.— Мужайся, — шептал я себе, — пехота.Я шел, поглядывая в небеса.Осенний лес всегда просторней,чем летний лес и зимний лес.

Усердно спотыкаясь о корни,я в самую чащу его залез.Сквозь ветви и сучья синело небо.А что я знал о небесах?А до войны я ни разу не былв осеннем лесу и в иных лесах.Война горожанам дарила щедроземлю — раздолья, угодья, недра,невиданные доселе лесаи птичьи неслыханные голоса.Торжественно было, светло и славно.И сквозь торжественность и тишинуя шел и разрабатывал планы,как лучше выиграть эту войну.

Самая военная птица

Горожане,   только воробьевзнавшие   из всей орнитологии,слышали внезапно соловьевтрели,   то крутые, то отлогие.

Потому — война была.         Дрожаньепесни,   пере-пере-переливслышали внезапно горожане,полземли под щели перерыв.И военной птицей стал не соколи не черный ворон,      не орел —соловей,   который трели цокали колена вел.Вел,   и слушали его живые,и к погибшим   залетал во сны.Заглушив оркестры духовые,стал он   главной музыкой         войны.

«У офицеров было много планов…»