Я историю излагаю... Книга стихотворений

Досрочная ранняя старость,похожая на пораженье,а кроме того — на усталость.А также — на отраженьелица   в сероватой луже,в измытой водице ванной:все звуки становятся глуше,все краски темнеют и вянут.Куриные вялые крыльямотаются за спиною.Все роли мои — вторые! —являются передо мною.Мелькают, а мне — не стыдно.

А мне — все равно, все едино.И слышно, как волосы стынути застывают в седины.Я выдохся. Я — как город,открывший врагу ворота.А был я — юный и гордыйсолдат своего народа.Теперь я лежу на диване.Теперь я хожу на вдуванья.А мне — приказы давали.Потом — ордена давали.Все, как ладонью, прикрытосплошной головною болью —разбито мое корыто.

Сижу у него сам с собою.Так вот она, серединажизни.Возраст успеха.А мне — все равно. Все едино.А мне — наплевать. Не к спеху.Забыл, как спускаться с лестниц.Не открываю ставен.Как в комнате,я в болезникровать и стол поставил.И ходят в квартиру нашудамы второго разряда,и я сочиняю кашу

из пшенного концентрата.И я не читаю газеты,а книги — до середины.Но мне наплевать на это,мне все равно. Все едино.

«Казенное благожелательство…»

Казенное благожелательство:выделенная месткомомженщина для посещениятех тяжелобольных,чьи жизненные обстоятельстване дали быть знакомымхоть с кем-нибудь.Госчеловеколюбие:

сложенные в кулектри апельсина, купленныена собранное в учреждении —примерно четыре полтинника.Все-таки лучше, чем ничего.Я лежал совсем без всегона сорок две копейки в сутки(норма больничного питания),и не было слаще мечтания,чтобы хотя бы на три минуты,чтоб хоть на четыре полтинникаодна женщинапринесла быодин причитающийся мне кулек.

Как я снова начал писать стихи