Я, мой убийца и Джек-потрошитель

– Под ручку? – вспыхнула я. А Игорь скинул руку Лехи, нецензурно выбранился и пошел прочь.

– Иг! – заорал ему вслед Ярыгин. – Ну извини! Я мудак, признаю. Тупанул, не подумал.

Парни удалялись, а меня била мелкая дрожь.

– А ты видела? Видела, да? Судар подружку завел.

– Кого? Кого, расскажи! Я не в курсе!

– Магичку из старшекурсниц.

Так вот про кого сплетницы говорили. Не про меня – про Катерину. И вот, значит, кто видел мою голубую косметичку у Государя и узнал ее. Катерина. А я-то гадала, почему Горан занервничал. Конечно, у Катьки такая же, но красная. Нам обеим на Восьмое марта дарили. А я-то! Дура!

Провела ладонью по лицу.

Он… он, когда обман раскрылся, выбирал. И выбрал не меня – Катерину. Встречался с двумя… Господи, почему я его не убила?!

А к кабинету шла красивая пара: Государь и с ним под руку Катерина. Бывший любовник даже не смотрел в мою сторону, что красноречивей всяких слов и громче пустых оправданий. Все, больше я ему неинтересна и не нужна. Зато красотка повернулась и победно, с демонстративной гордостью подмигнула мне, продолжая вышагивать модельной пружинистой походкой.

– Он тебе не по зубам, – с горечью вспомнила я свои слова, сказанные в запальчивости Катерине. Вот она и доказала обратное.

Не понимаю, как я не навернулась со ступеней ни в университете, ни в метро, как ни на одном переходе не попала под машину, как живая добралась до квартиры.

День. Белый день. Хоть бы кто ругался этажом ниже, пылесосил наверху или гремел посудой за стеной. Но нет, все соседи на работе. В квартире – звенящая, пугающая тишина. Вошла в комнату в грязных кроссовках, щедро скидывающих песок и дорожную пыль на ковер. Хоть бы мусоровоз под окном проехал или телефон в рюкзаке зазвонил. Но нет! Страшную тоскливую тишину не нарушил ни один звук. Я схватила стул за спинку и с упоением швырнула в стену.

– На-а!

Грохот наполнил помещение. Я улыбнулась, подобрала стул и снова швырнула, с наслаждением слыша, как он жалобно скрипнул, будто моля о пощаде, как со щелчком отошла ножка, готовясь вот-вот сломаться. Сломаться, прям как я. Как я! Всхлип. И я падаю на колени и начинаю рыдать. Ненавижу себя за это и презираю, но слезы льются ручьем.

Сегодня рухнула стена, которая защищала меня от злого, жестокого, несправедливого мира. Стена – это, конечно, Горан. Он от меня отвернулся, предпочел, как и большинство мужчин, более красивую, эффектную, сексапильную, необременительную, легкую особу. С особой горечью прочувствовала: все эти месяцы было кому звонить, было к кому бежать, было к кому прислониться и кого просить о помощи и поддержке. А теперь? Ни-че-го! Вообще ничего. Только я, тишина и полное опустошение. Я один-единственный раз в жизни оказалась так одинока, никому не нужна и заброшена. Пять лет назад. Когда мама уехала в Штаты, будь они прокляты! И теперь.

О чем я думала? На что надеялась? Как романтичная дура… Впрочем, почему «как»? Надеялась, что мы с Гораном будем вдвоем все эти месяцы, что наш роман продлится до самого моего конца. А потом… Потом, когда некроманту повернут мозги на убийство и меня не станет… Горан затоскует обо мне навеки. Ну хорошо, пусть не навеки, но надолго, приходя на могилу часто-часто, разговаривая со мной, делясь мыслями, чувствами, новостями. А мой дух витал бы рядом и слушал, слушал, жадно слушал. Слушал, как Государь скучает, как ему плохо без меня, как просит прощения.

Ну ответьте! Разве можно быть такой идиоткой?! Влюбиться, забыв себя напрочь?! Быть готовой пожертвовать всем ради любимого, даже жизнью?! Презираю себя! Презираю за это!

Да ни один мужик не стоит моих слез и страданий! Я с усилием вытерла кулаком соленые дорожки, встала и полезла в шкаф за бумажными платками. Хватит. Наревелась. Теперь ты одна и с бедой, и с судьбой. Наедине. Лицом к лицу. Смирись. А как смиришься, соберись и начинай разгребать проблемы. У тебя их целый воз.

Кое-как вытерла слезы и подошла к окну. Люди спешили домой. Женщина с сумками явно возвращалась из универсама, чтобы приготовить ужин домочадцам. Мужчина с кейсом поставил внедорожник на сигнализацию и быстро пошел к подъезду. Приехал домой пораньше. А может, к любовнице заскочить решил? Парень с рюкзаком спешит, из института возвращается. Как же я их ненавижу, если бы кто знал!

Пройдут два месяца, мое тело станет гнить в холодной сырой земле, а они продолжат жить. И их дни будут наполнены событиями: горестями, печалями, радостями и праздниками. Женщина продолжит переживать о домашних, мужчина – спешить к жене или любовнице, а парень – учиться и получать диплом. И никто из них даже не заметит, как меня не станет.