Я наблюдаю за тобой

 За несколько дней Ребекка и Роальд Абели успели сильно привязаться ко всем Халворсенам. Томас за это время приходил дважды и оба раза оставался абсолютно доволен состоянием своего пациента, так что больше визитов врача пока не предвиделось.

 По утрам Фолки уходил на рыбалку, а Келда – в школу, к своим ученикам. И пока Эидис хлопотала на кухне, которая по праву, причем совершенно неоспоримому, считалась ее законным владением, Нанна и Хэвард помогали Ребекке ухаживать за ее воспитанником. Пару раз к ним забегал Болдр, сияющий и довольный после прогулок с дядей Стеином (Андор сдержал свое слово, хотя его сыну приходилось встречаться с дядей далеко от дома, но это было уже по воле самого Норсенга).

 На четвертый день после той самой ночи в лесу Роальд Абель уже мог свободно, не шатаясь, подниматься с постели и ходить по комнате, разминая ноющие без дела мышцы. Подолгу он сидел у окна, с жадностью глотая прохладный свежий воздух с легким запахом ночной грозы, хвои, мокрого дерева и еще более отдаленным оттенком моря. Глаза его при этом смотрели вдаль с какой-то тоской, однако за этой сероватой пеленой угадывалось иное чувство – то ли твердая решимость перешагнуть через некий незримый порог, то ли едва заметное торжество.

 Окно в комнате Хэварда выходило как раз на парадную сторону, где за день проходило большое количество самых разных людей: от почитаемых и хорошо одетых господ, вроде герра Сорбо, до нищих рыбаков, вид которых не мог не вызывать если не слезы, то по крайней мере жалость. Иногда, правда очень редко, мимо проезжали и запряженные лошадьми повозки, тоже весьма разнообразные. Бывали совсем старенькие телеги с дряхленькими кобылками, по одной на каждую. Бывали такие экипажи, по которым сразу видно: едут не местные, а из города. А откуда ж еще подобным взяться в такой маленькой деревне, где почти все друг с другом знакомы? Да и то, едут, должно быть, мимо. Бывали коляски и поскромнее. Но все равно – из города.

 Вот эта самая была как раз из последних, и сидели в ней два на вид совершенно средних господина, одетых просто и скромно, но по-городскому. Как ни странно, остановилась повозка как раз под окном, из которого за ней наблюдал Роальд. Молодой человек сообщил об этом находящейся в комнате Нанне. Когда девушка подошла к окну и выглянула на улицу, ее лицо осветила теплая улыбка, которая, однако, тут же превратилась в панику.

 - О, Господи! – воскликнула Нанна, отпрянув от подоконника. – Как неудобно! Фру Эидис еще подумает, что я злоупотребляю их гостеприимством!

 - О чем это вы? – не понимая, спросил Роальд.

 - Это приехал мой отец, видите? – девушка указала на старшего из двух мужчин, и тот тут же поднял голову. – Привет, папочка! – Мужчина помахал дочери рукой и вместе со своим спутником направился к дверям. – Мне так неудобно, ведь это дом родителей Хэварда, а моего отца сюда вообще-то не приглашали… С другой стороны, если он остановится у своего старого друга, герра Нансена… Боже мой, надеюсь, что папа догадается. Ох, Ойвинд! Это все он, бессовестный!

 Роальд улыбнулся.

 - По-моему, вам стоит спуститься вниз, - сказал он. – Надо ведь представить отца вашей будущей свекрови.

 - Да, конечно. – Нанна выглядела очень взволнованной, но тут же пресекла себя. – А вы? Вас можно оставлять в одиночестве?

 - Со мной же ничего не случится. Видите, я встаю и иду к кровати. Я лягу, и ничего со мной не будет.

 Роальд присел на кровать, всем своим видом показывая глубочайшее смирение. Мол, обещаю вести себя хорошо, так что вам не стоит беспокоиться, что мое самочувствие может ухудшиться за время отсутствия сиделки. Нанна благодарно улыбнулась и, очень счастливая, выпорхнула из комнаты.

 Как только дверь за ней закрылась, Роальд тут же встал с постели и снова сел у окна. Свежий воздух и легкий теплый ветерок были для него сейчас лучшим лекарством. И хотя правый бок все еще болел и рана до конца не зарубцевалась, все же общее состояние раненого было превосходным, по крайней мере, исчезла слабость и с лица ушла мертвенная бледность, которая прежде заставляла ахать и охать Ребекку и фру Халворсен.

 Не было необходимости о чем-либо переживать. Ведь доктор Сорбо был очень доволен состоянием Роальда и все приговаривал: «У вас просто отменное здоровье, друг мой. Вы сильны, словно бык!» Дело тут было не только в здоровье пациента, но и в блестящем мастерстве врача. В те дни, когда приходил Томас, Эидис тратила по нескольку часов на то, чтобы как следует воздать его достоинствам не только как доктора, но и как человека.

 Действительно, прекрасный это был человек, Томас Сорбо. Недаром даже угрюмый Торстеин Норсенг, брат Кэйи – а благодаря Эидис, Абели знали уже и о нем – да, недаром этот самый Торстеин обожал своего покровителя. Какое великодушие, какая щедрость, высоконравственность, какое благородство!

 И ведь такая несчастная судьба…

 «Да, - говорил сам себе Роальд. – Такая судьба…»

 Любезные приветствия Эидис и Гутфрита Брока, сопровождаемые столь же любезными репликами Нанны, перебивали громкие крики Хэварда и Ойвинда Хёугли.