Я не скажу тебе о сыне

Время от времени до нас доходили новости из Лимы — сначала говорили о скором браке Этьена с принцессой Нурландии. Потом — о том, что их магия оказалась несовместимой, и помолвка была расторгнута. Не скажу, что я воспринимала эти известия спокойно, но я уже не плакала в подушку по ночам, и предпочла бы ничего не знать ни об Этьене, ни о его возможных невестах. Я не намерена была возвращаться в Линарию.

А потом заболел Андрэ. 

26. В Линарию?

Сначала его пыталась лечить Лео, но ее умений хватило только на то, чтобы не давать его состоянию ухудшаться. Потом дядя Матео пригласил лучших врачей Анжерона, но и они ничем не смогли помочь малышу. После того, как очередной эскулап разводил руками, мадемуазель де Шатильон неизменно напоминала нам, что эта болезнь может быть не вполне обычного, а магического толка, и что в этом случае есть только одно средство, которое может помочь ребенку из рода Эллинаров — королевский источник.

Но я всё-таки надеялась, что нам не придется возвращаться в Лиму. Когда я почти дошла до отчаяния, дядя догадался позвать главного мага Антарии графа Варгаса — у них была давняя дружба на фоне общих научных интересов.

— Умнейший человек! — нахваливал нам графа Матео. — Уверен, он сможет понять причину немощи Андрэ.

Граф оказался почтенным седобородым мужчиной, который явно понравился нашему принцу — уставший от визитов бесконечных докторов Андрэ неожиданно охотно начал разговаривать с магом. А тот словно зашел просто так, в гости — спрашивал малютку не о самочувствии, а о том, что он знает о магии и умеет ли сам делать что-то магическое. А потом и вовсе перешел на погоду, на цирковое представление, которое мы недавно посещали, и на домашних животных, которые жили у нас во дворце.

Во время первого визита его сиятельство не смог прийти к какому-то определенному выводу и навещал нас еще несколько раз, привозя Андрэ забавные подарки.

Наконец, он заявил нам, что болезнь мальчика — явно магическая, но вот с чем она связана, он понять не мог. Он спрашивал нас, не было ли у ребенка в раннем детстве каких-то потрясений, которые привели бы к запиранию его магии, и не было ли каких-то проблем с проявлением магических способностей у меня самой в возрасте Андрэ. О его отце он тактично не спрашивал, но направленность вопросов подразумевала, что это тоже его интересует. Но я никогда не слышала, что у Этьена в детстве были какие-то магические проблемы, а потому никаких дополнительных сведений предоставить Варгасу не могла.

— Мы должны рассказать ему правду! — настаивала Велия.

Но мы с Лео долго не могли на это решиться. Кто знает, как использует эту информацию главный маг Антарии? Не сообщит ли он ее его величеству Родриго Пятнадцатому? А тот, учитывая давнюю вражду с Линарией, наверняка захочет использовать ее в корыстных целях.

К тому же, состояние Андрэ было переменчивым — на него то накатывала слабость, и тогда он почти не вставал с постели, то он приободрялся и целыми днями носился по саду, давая нам надежду, что его магия сумеет проснуться без участия источника Эллинаров.

Но когда слабость затянулась на целую неделю, и Андрэ почти перестал есть, я всё-таки приняла решение рассказать графу Варгасу правду.

Он выслушал меня внимательно, уточнил кое-какие детали и, видя мое состояние, не стал упрекать меня за столь долгое молчание. Я провела его в спальню сына, но на сей раз Андрэ не смог поприветствовать гостя — он метался по кровати в жару и ни на что не реагировал.

Граф осмотрел его, маленькой ложечкой влил в рот какое-то снадобье, сделавшее дыхание Андрэ более ровным, а потом посмотрел на меня и вздохнул.

— Неужели даже вы ничего не можете сделать, ваше сиятельство? — слёзы душили меня, и я едва видела стоявшего у изголовья кровати мага, и только его длинная белая борода служила мне ориентиром.

— Вы всё понимаете сами, ваше величество, — тихо ответил он.

Он впервые так обратился ко мне, и я вздрогнула.

— Не называйте меня так, ваше сиятельство! — попросила я. — Я уже не имею на это права.

Старик поклонился:

— Как вам будет угодно, … ваша светлость. Но вы же не станете отрицать, что ваш сын имеет право именоваться его высочеством? Насколько я знаю, у короля Линарии до сих пор нет законного наследника. Он был бы рад узнать о сыне.

Я вытерла слёзы и посмотрела на лежавшего на кровати Андрэ — худенького, бледного, — и сердце снова содрогнулось. Меньше всего мне сейчас хотелось думать о его титулах. Он был еще слишком мал и слаб, чтобы на что-то претендовать, и я бы предпочла, чтобы он не знал о том, чьим сыном был на самом деле.

— Ваш сын не болен в обычном смысле этого слова, сударыня, — меж тем, продолжил граф Варгас. — В нём всего лишь пробуждается магия. И будь вы сейчас в Линарии, этот процесс протекал бы безо всяких неприятных проявлений.

Да, я знала это. Такова особенность магии рода Эллинаров — все члены королевской семьи подпитывают свой дар водой из магического источника, что находится в самом центре их столичного дворца. Дворца, в котором и я когда-то была хозяйкой.