Я не скажу тебе о сыне

— Подожди, я хочу поговорить с тобой. Возможно, другого случая уже не будет. Я знаю, что ты намерена мстить, и даже признаю твое право на это. Но помни, что месть разрушает. Разрушает того, кто мстит. Но я не буду просить тебя остановиться — ты всё равно не послушаешь. Но, если позволишь, я дам тебе совет — не нападай первой. Дождись чужих ошибок и используй их в своих целях. И прежде, чем причинить кому-то зло, присмотрись хорошенько, кто перед тобой — враг или друг.

Очередной приступ кашля заставил его замолчать, и он взмахнул рукой, отпуская меня. И уже когда я открыла дверь, тихо попросил:

— Скажи своему отцу, что я всегда любил и уважал его — мне кажется, ему важно будет это узнать.

Он скончался этой же ночью, и весь его дворец погрузился в уныние. Слуги любили его, и в Анжероне у него было много друзей. Его похоронили в семейной усыпальнице князей Алонсо — рядом с супругой, с которой он прожил немало счастливых лет.

Через месяц после кончины Матео в Анжерон прибыл сеньор Суарес, дабы получить от меня распоряжения касательно дальнейшего управления рудниками. Я решила начать с того, что уже давно собиралась сделать — дать рабочим прибавку к зарплате. Но оказалось, что такое вроде бы простое решение не так-то просто реализовать.

— О, ваша светлость, я ни в коем случае не оспариваю ваши слова, — залепетал, кланяясь, управляющий, — но, боюсь, сделать это прямо сейчас не получится.

Я нахмурилась:

— И почему же? Его светлость говорил, что рудники приносят баснословную прибыль. Князь Алонсо был богатейшим человеком Антарии.

— Всё так, ваша светлость, — Суарес склонился еще ниже, — но в прошлом году его светлость затеял полную переделку всех шахт в горах — уже закуплено новое оборудование, и работы вот-вот начнутся. Это позволит нам в будущем добывать еще больше изумрудов гораздо более дешевым способом. К тому же, это сильно облегчит труд рудокопов — сейчас в шахтах часто случаются обвалы, и люди гибнут. А его светлость придумал очень интересный механизм, который, если мы станем его использовать, станет переворотом в горном деле.

Ну что же, если это было способно пойти на пользу и нам, и людям, которые работали в пещерах, то возражать против этого было глупо.

— Но неужели все капиталы его светлости были помещены в дело? — на следующий день я разговаривала уже не с Суаресом, а с поверенным дядюшки сеньором Пеллини.

— Разумеется, нет, ваша светлость! — заверил меня он. — В сейфах банка, который принадлежал князю Алонсо, хранятся несколько шкатулок с крупными изумрудами, которые вы легко можете обратить в деньги хоть сегодня. Но я не советовал бы вам пока этого делать, ваша светлость — к весне цены на изумруды поднимутся, и вы выручите за них гораздо больше.

Я поблагодарила его за совет и заявила, что не намерена продавать большую партию. Семьям рудокопов из Эскала могла помочь даже продажа нескольких драгоценных камней, и я не понимала, почему дядюшка в свое время этого не сделал. Сеньор Пеллини тут же подсказал ответ — дядюшка был весь погружен в свою науку. Ему, должно быть, и в голову не приходило, что в принадлежащем ему городке были люди, которые голодали.

— Его не интересовали деньги, ваша светлость! — воскликнул сеньор Пеллини. — Если вы изучите его бухгалтерские книги, то увидите, что у него было немало должников, которым он отпускал драгоценные камни и никогда не напоминал, что пора бы за них заплатить. Конечно, у меня есть все долговые расписки, но его светлость всегда останавливал меня, когда я намеревался освежить память его дебиторов.

А вот этот вопрос я решила изучить поподробнее. Нет, я легко могла бы простить долг человеку, который сильно нуждался. Но если кому-то из аристократов на каждый новый сезон требовалась новая партия роскошных украшений, то они должны быть готовы за свои прихоти заплатить. Есть люди, которым эти деньги куда нужнее.

Поверенный заверил меня, что направит должникам письма. Мне показалось, что при этом он довольно улыбнулся.

— Только одного должника я не осмелюсь побеспокоить, ваша светлость, — чуть смутился он через пару секунд. — Я говорю о его величестве!

Я ничуть не удивилась, что Родриго Пятнадцатый был среди тех, кого дядюшка щедро одаривал изумрудами, но это я как раз могла понять — для богатейшего человека страны покровительство короля было совсем не лишним.

Мы продали несколько сотен изумрудов — рачительный сеньор Пеллини не поленился отобрать самые мелкие. Месье Суарес заверил меня, что вырученных денег хватит на то, чтобы обеспечить продовольствием каждую семью в Эскала на всю зиму. Он смотрел на меня с удивлением — должно быть, не мог понять, как человек в здравом уме мог потратить такую сумму на совершенно чужих для него людей. Но его мнение меня не сильно интересовало — я только хотела убедиться, что деньги дойдут до адресатов.