Я не скажу тебе о сыне

Сеньор Пеллини показался мне человеком надежным, и я без колебаний доверила ему управлять делами на время нашего отъезда в Линарию. Я не собиралась задерживаться в Лиме надолго. Еще была надежда, что нам достаточно будет просто прогуляться рядом с королевской резиденцией, чтобы здоровье Андрэ поправилось. Тогда я не стала бы бередить свои старые раны и встречаться с людьми, которые были мне неприятны.

Но эти наши планы пришлось переменить, когда я получила приглашение во дворец от короля Родриго. Сначала я подумала, что он собирается обсудить со мной тот самый щекотливый денежный вопрос, о котором сообщил сеньор Пеллини. Или попросить в долг очередную партию самоцветов.

Но я ошиблась, и разговор во дворце зашел по вопросу совсем иного толка. Вопросу, который совершенно поменял направление моих мыслей и добавил к целям моего путешествия в Линарию еще одну — да столь важную, что она, с одной стороны, открывала мне доступ в резиденцию Эллинаров, а с другой накладывала на меня обязательства, даже осознать которые я была пока не в состоянии.

28. Деликатное поручение

Я прибыла во дворец к точно назначенному времени. За прошедшую ночь я, помимо сразу пришедших мне в голову причин моего приглашения на аудиенцию к его величеству, надумала еще одну — а что, если граф Варгас, несмотря на данное нам обещание, всё-таки не смог промолчать и рассказал королю, кто я такая. И потому я подготовилась именно к этому варианту разговора.

Впрочем, поразмыслив, я пришла к выводу, что даже если его величество узнает мою тайну, то не в его интересах ее разглашать. Напротив, учитывая непростые отношения между нашими странами, ему выгоднее придержать этот козырь до тех времен, когда будет особенно выгодно его предъявить.

Секретарь короля сразу же провел меня в рабочий кабинет Родриго Пятнадцатого. Я была взволнована, напряжена, но всё-таки почти подсознательно отметила стоявшие на столе инкрустированные изумрудами канцелярские приборы. Не приходилось сомневаться, что это — самоцветы из Эскала.

Помимо самого его величества, в кабинете находился герцог Гальярдо — первый красавец и, пожалуй, самый загадочный мужчина антарийского двора. Его светлость имел столь правильные и выразительные черты лица, что, я слышала, его портреты имелись в альбомах всех молодых девиц Анжерона. Русые волосы, волнами спадавшие на плечи, зеленые глаза и вечно грустная улыбка на тонких губах. Именно эта печальная улыбка и вызывала особый интерес у особ противоположного пола. Он был богат, а род его несколько столетий назад взял свое начало от королевского — чем не повод быть довольным собой и пребывать в радости? И эта загадка, которую тщетно пытались разгадать придворные дамы, придавала ему некое дополнительное очарование.

— Ваша светлость, простите, что вынужден был просить вас приехать во дворец столь срочно, — сказал его величество, ответив на мой приветственный реверанс, — но до меня дошли слухи, что вы собираетесь отбыть в Лиму, а я непременно хотел поговорить с вами до отъезда. Дело в том, что этот разговор будет иметь некое отношении к Линарии, и поскольку речь пойдет о вопросе крайне деликатном, я хотел бы надеяться, что вы сохраните в тайне всё то, что здесь услышите.

Я была удивлена подобным вступлением, но, разумеется, заверила его, что я отнюдь не болтлива.

Он одобрительно кивнул и перешел к сути дела:

— Ни для кого не секрет, что ваш дядя, покойный князь Алонсо, прибыл в Антарию из Линарии. Я не знаю его настоящего имени, и поскольку он не хотел, чтобы оно было известно, я никогда не интересовался этим вопросом. Мне достаточно было того, что он был дворянином, был храбр, умен и благодарен стране, в которой нашел приют.

Мне не понравилось направление нашего разговора. Судя по всему, он не знал, кто я такая, но, может быть, именно для того, чтобы выяснить это, он меня и позвал? Но он через секунду дал ответ на этот вопрос.

— Нет-нет, я не стану спрашивать об этом и вас. Сейчас вы — княгиня Алонсо, и мне этого достаточно. Матео говорил, что вы долго бедствовали, и с вашей страной у вас связаны не самые приятные воспоминания. Но прошлое осталось в прошлом, а сейчас вы поедете в Линарию уже совсем в другом статусе. Уверен, перед вами откроются двери лучших домов Лимы, и вы, конечно, будете приглашены и в королевский дворец. Да-да, не сомневайтесь — я лично дам вам верительную грамоту.

— Благодарю вас, ваше величество, — пролепетала я, еще не вполне понимая, с чем связано такое доверие.

Король Родриго был уже стар, но, как отмечали многие, сохранил остроту ума и не упускал возможности применить этот ум на практике.