Я не свидетель

Михальченко проводил старика до машины. Когда он вернулся, сидевший в задумчивости Левин произнес:

— Вообще-то полагалось сделать и другое.

— Что?

— Мы исходим из того, что паспорт Тюнена был выброшен в роще потому, что и попал он в руки кому-то тоже в роще. Так?

— Похоже, что так.

— Значит, по той же логике Тюнена надо искать в роще.

— Вы думаете…

— И ты так думаешь, Иван. Тюнена уже нет в живых. Исчез он в апреле.

— Я уже гадал на эту тему.

— Тюнена надо искать в роще, — повторил Левин.

— Но как? У нас нет таких возможностей! Это сколько гектаров обшарить! Тут рота нужна!

— Рота, не рота, а людей потребуется много. И по силам это только милиции. Но это значит, что они должны принять дело к своему производству. А на основании чего? Они скажут нам: заявления об исчезновении у нас нет, вы затеяли, взяли у заявителя деньги — вот и крутитесь, у нас своих забот достаточно. Значит мы должны извиниться перед сыном Тюнена, вернуть ему деньги и порекомендовать обратиться в милицию. Это уже вроде скандала.

— Что же делать? Искать Тюнена самим?

— Да. Но другим путем.

— Для этого мне нужна Ольга Лынник, а, возможно, понадобится и ее хахаль Локоток…

Александр Тюнен пришел в точно оговоренное время. По лицам Левина и Михальченко уловил, что предстоит нечто значительное и необычное.

Левин опустил глаза. Он понимал, чего потребует предстоявшая затея от всех троих, особенно от Александра Тюнена. Не дурак же, сразу смекнет, чем тут пахнет. Плащ нашли, а отца нет. И прошло уже столько месяцев.

— Александр Георгиевич, — начал спокойно Левин. — Мы нашли один плащ. По вашему описанию он похож на тот, который был у Георга Францевича. Мы бы хотели, чтоб вы взглянули на него: он это, или нет, или просто такой же. Понимаем, процедура не из приятных. Но что поделать…

— Где он? — оборвав Левина, сухо спросил Тюнен.

— Вон в том углу. Там три плаща, посмотрите, какой из них…

Тюнен подошел к вешалке и сразу снял темно-синий импортный с погончиками, отвернул полы, мельком глянул на изнанку и резко бросил:

— Это плащ отца. Где вы его нашли?

— Почему вы так уверены? Таких плащей много, наверное.

— Вот, видите, — Тюнен еще раз отвернул левую полу. — Тут фирмачи пришивают две запасные пуговицы — большую и которая поменьше — на рукав. Большая есть. А маленькая потерялась, остался только кусочек нитки. Я это обнаружил еще дома, когда пришел из магазина. Где вы его нашли?

— Принес один человек.

— Он видел отца?

— Нет. Он купил плащ в комиссионном.

— По-онятно, — протянул Тюнен. — Где же все-таки отец? Не иголка в сене — живой человек пропал. Сколько вы уже возитесь?

— Вы можете отказаться от наших услуг и официально обратиться в милицию, — сказал Михальченко.

— Эти тоже будут тянуть резину, — отмахнулся Тюнен. — Куда мне теперь от вас деваться? Хоть мертвого, но найдите.

— Поверьте, ищем, Александр Георгиевич. Понимаем ваше состояние. Вы знаете, какое количество людей исчезает по разным причинам? Тысячи по всей стране. Случается, ищут их годами, — мягко сказал Левин.

— А мне-то что? Мне не другие нужны, я за своим делом к вам пришел… Ладно, звоните если что, — он опять махнул рукой. — Я больше не нужен?

— Нет, — отпустил его Михальченко.

— Ну что, хватит на сегодня впечатлений? — спросил Левин, когда Тюнен ушел.

— Жизнь! — философски изрек Михальченко.

— Пошли по домам, философ? — Левин подошел к вешалке, снял свой плащ.

— Мне еще плащ Кукину вернуть надо, обещал…

29

«Молодая красивая баба, работает в гриль-баре. Сам понимаешь, что за работа и что за народ там бывает. Я-то туда не дюже разгоняюсь, цены кусаются. А так за ней ничего худого. Мужик ее в колхозе цеховиком работает. Ни пьянок, ни темного элемента в доме ихнем не наблюдается, соседи во всяком случае не жалуются, — так охарактеризовал Ольгу Лынник участковый в ответ на звонок Михальченко. — А прислать к тебе ее смогу, вчера она вернулась из отпуска. Девка спокойная, покладистая. Скажу, что по какому-то общественному вопросу. Только ты не жми ее здорово, поласковей, чтоб не обиделась на меня. Мне с людьми дружить надо»…

Все это Михальченко вспомнил, когда на стук в дверь крикнул: «Входите!» и увидел в дверном проеме действительно очень красивую молодую женщину в «варенках», в белой блузке, в синих модных туфлях на маленьком каблучке. Темнокаштановые волосы были схвачены вокруг головы широкой голубой лентой-резинкой из махровой ткани, лицо, в особенности выпуклый лоб и высоко открытые руки темнели свежим загаром.

— Я, наверное, к вам? — спросила она. — Мне нужен товарищ Михальченко. Моя фамилия Лынник.

— Я и есть Михальченко, — он приветливо улыбнулся.

— Меня участковый попросил зайти к вам по какому-то делу.

— Садитесь, Ольга Викторовна, — он встал и придвинул ей поудобней кресло, поймав себя на мысли, что почти не актерствует, что с такой женщиной приятно быть обходительным и услужливым.

— Что же это за такое бюро у вас? И название странное — «След»? спросила она.