Я ничья?…

Согласно латинской пословице, истина заключается в вине. Что же, наверное, это актуально и сейчас. Потому что, когда язык Элин окончательно развязался, она не только выдала Ньюмарку информацию о планах относительно предстоящего бала, но и изложила свою точку зрения на его аморальное поведение, а также на безрассудное желание Лолли выйти замуж за человека с такими привычками.

Чего же еще можно было ожидать после подобного откровенного излияния? Эта мысль заставила Элин со стоном закрыть лицо руками. Боже, как трудно смириться с собственной глупостью!

Неудивительно, что Джеймс потерял над собой контроль! Лежа в полной беспомощности на диване, прижатая к мягким кожаным подушкам его большим и сильным телом, Элин понимала, что в случившемся ей некого винить, кроме себя самой. Увидев, что к ее лицу медленно приближается лицо Джеймса, она лишний раз убедилась — пощады не будет. И, несмотря на то, что Элин испугалась, испытав на себе безудержную силу, проявление которой сама же и спровоцировала, алкогольный дурман в два счета выветрился у нее из головы.

Попытки высвободиться ни к чему не привели. Элин оказалась полностью во власти Джеймса. И он не замедлил воспользоваться этим, властно прильнув к ее губам, насильно раздвинув их и проникнув языком в глубь ее рта. Этот поцелуй был своеобразным наказанием, и в то же время его наполняла всепоглощающая чувственность.

Элин потеряла счет времени. Ей показалось, что прошло несколько часов с начала поцелуя до того мгновения, когда Джеймс чуть ослабил объятия и поднял голову. Затем он взглянул на лежавшую под ним Элин.

Та поспешно закрыла глаза, не помня себя от смущения. Она боялась, что вот-вот расплачется. Однако все же на долю секунды она успела встретиться со взглядом Джеймса. Выражение его зеленых глаз подсказало ей, что он так же взволнован и смущен, как и она сама. Затем, уже ничего не видя, Элин услыхала, как Джеймс тихонько выругался сквозь зубы. Потом она почувствовала легкое прикосновение пальцев к своему лбу — он убрал ей волосы с лица.

Затем Элин вновь ощутила нежное прикосновение его губ. Она издала невнятный звук протеста, но в следующее мгновение поняла, что Джеймс осторожно собирает губами скатывающиеся по ее щекам слезинки. Через минуту он стал покрывать частыми поцелуями контуры ее рта. Сама того не желая, она задрожала с ног до головы, пронизанная такой чувственной силой, которой невозможно было противиться.

На этот раз ее губы сами непроизвольно раскрылись, и нежность нового поцелуя потрясла ее до глубины души. Элин словно подхватило потоком утонченного наслаждения, и она призывно выгнулась навстречу мощному натиску мужского тела.

Но не прошло и минуты, как Джеймс начал отстраняться от нее. Его губы отделились от губ Элин, и, несмотря на ее разочарованный вздох, он поднялся с дивана и отошел на несколько шагов.

Открыв глаза, Элин увидела, что Джеймс стоит у окна, задумчиво глядя в темноту. Только тут она отчетливо осознала все безумие того, что только что произошло между ними.

Элин вдруг стало так плохо, будто ее ударили в солнечное сплетение. У нее перехватило дыхание, лицо залило краской стыда, и она едва сдержала громкий стон. О Боже! Она сама во всем виновата! Сначала выпила лишнее, потом спровоцировала Джеймса.

Отвернувшись от него, Элин невидящим взглядом уставилась в спинку дивана, лихорадочно соображая, что же теперь делать. Но что бы она сейчас ни предприняла, что бы ни сказала — это только ухудшит и без того ужасную ситуацию. В конце концов, решив, что ей ни к чему продолжать лежать на диване, Элин глубоко вздохнула и поднялась на ноги.

Напряженная тишина, наполнявшая гостиную, казалась такой плотной, словно ее можно было потрогать руками. Несколько секунд Элин стояла в полной растерянности.

— Я… мм… прошу прощения. — пролепетала она едва слышно.

Затем Элин опустила глаза, и щеки ее запламенели малиновым румянцем — ее и без того короткая юбка сейчас находилась едва ли не на талии. Это живо напомнило Элин о мощном приливе страстного желания, испытанного всего несколько минут назад. Подобные эмоции она не могла себе простить.

Джеймс продолжал смотреть в окно, и Элин внезапно показалось очень важным попытаться объяснить ему, что обычно она не позволяет себе с мужчинами подобной несдержанности. На самом деле она всегда гордилась тем, что сохраняла со своими приятелями определенную дистанцию. Поэтому сейчас Элин находилась в полном недоумении по поводу всплеска страстности, порожденного близостью с Джеймсом.

— Прошу прощения, — снова произнесла она, поспешно одернув юбку. — Я не… Обычно я не веду себя подобным образом. Не понимаю, что со мной случилось.

— Тебе не нужно извиняться, — отозвался Джеймс, медленно поворачиваясь к ней. Затем с бесстрастным выражением на лице он направился к уставленному бутылками столику и плеснул в два бокала понемногу виски.

— Нет, не нужно! Я и так уже достаточно выпила, — запротестовала Элин, когда Джеймс приблизился и протянул один бокал ей.