Я побит – начну сначала! Дневники

В Одессе

Только сели в самолет, посадили пьяного, он что-то сказал. Стюардесса:

– Я вам сделала одолжение, я вас посадила не для того, чтобы вы выступали!

Тут же подключилась вторая:

– Смотрите на него, его посадили, так он выступает!

– Сидите спокойно и не выступайте.

Пытаюсь незаметно сфотографировать девочек-крошек, которые идут по аллее и беседуют как взрослые, и одна из них катит коляску с куклой.

Выбрал момент, щелкнул – одна обращается к другой:

– Что ж ты не улыбнулась?

Женщина, узнав:

– Ах, кого я вижу! Ах, кого я вижу, жаль, нет моего мужа, он бы пожал вам руку.

Мальчишка в детском саду (лет пяти). Воспитательница спросила адрес, он ответил. Пришел домой и сказал:

– Что я, дурной, говорить свой адрес, я ей сказал чужой. А то еще придет – обворует.

Заказываю Москву. Телефонистка, закончив разговор, вдруг ни с того ни с сего говорит мне:

– Так есть хочется, просто умираю.

В ответ шучу:

– Могу вас угостить, у меня есть молодая картошка, сало, кофе…

Телефонистка (без тени смущения):

– Спасибо, я взяла с собой, взяла немножко буженинки, соку, два яичка, кусок курицы.

Пауль Мозоль (Одесса) прозван так оттого, что в жизни не работал и именно мозоли у него быть не могло. (Скупал рыбу, гулял, продавал рыбу – гулял снова и прогуливал все.)

В наши дни он сказал сыну своего приятеля:

– Вот, молодой человек, посмотрите на мои руки (ему было уже лет 70) – они за всю жизнь не вбили гвоздя… Вот и ты живи так, ты хороший хлопец… – Но вдруг добавил с грустью: – Да это же молодежь, они же не слушают умных людей, они вообще не слушаются.

Грузин – сосед. Жена Люба. Грузину за 50, красивый ходок. В Тбилиси не может вернуться. Родственники (среди которых был замминистра) собрали вагон мандаринов и сказали ему: «Ты свободен, поезжай, продай, за это тоже будешь иметь какую-то долю». Он уехал, и они его не дождались. Вернулся в тапочках и майке – все просадил. Рассказывал: «Зато так погулял, столько повидал… У них много… Можно один раз Арману погулять!!!»

Завел аферы. Втянул милицию. Клялся, что, если попадется, не выдаст. На суде всех продал. Сам получил 4, они – по 8 лет.

Поехал покупать жене пирожные и пропал на три дня – приехал с тортом. Жена Люба надела ему торт на голову и плеснула в глаза 90-градусной чачей. Он, одетый, нырнул в ванную. (Ванна была полной оттого, что часто отключали воду.)

Продавал отобранные права, брал 250 рублей и говорил: через два часа будут. И поражал, привозя ровно через два часа.

Грузин покупал машину, которую Арман помогал купить. Не стал ждать понедельника, за 120 рублей заставил открыть магазин, посмотреть машину…

– Стоит белая, как невеста! Теперь можно пить, теперь можно спать.

Покупал гарнитур в Риге, дал 1200 и 1500 сверху. Привезли на машине.

– Зачем это красавец-гарнитур будет неделю тащиться в поезде?!!

О Шишке. «Деревня Утка»

08.06.75 г

По сценарию

1. Сценарий сейчас распадается на две истории: деревенскую и городскую. Причем это не только две истории, это два разных сценария, два разных приема и, что самое обидное, два разных художественных уровня.

2. В первом сценарии, за исключением неясности машины (недорешенности), все очень сделано.

В том, как появился Шишок, была и правда, и тактичность (драматургическая): Шишок появлялся оттого, что становился необходим – Оля скучала, плакала, тосковала по матери.

И тогда возникал Он.

Как в классике: жили муж с женой и не было у них детей. «Не было детей» – это реальная необходимость чуда, это тактичность классической драматургии о чудесном, о невероятном.

Шишок возникал по необходимости, житейской, реальной необходимости вымысла, необходимости художественной правды, более высокой, чем бытовая.

3. Шишок существует как часть истории девочки.

И в первой части неумолимо и последовательно работает сюжет. Оля тоскует, появляется Шишок, они подружились, им хорошо, но все ближе реальность, все ближе разлука, все ближе отъезд Оли, все ближе город…

…И Шишок, и деревня, и бабушка, и новая привязанность Оли – все под ударом… Что же дальше? Неужели они все это бросят?..

4. В городской истории брошен этот сюжет начисто. Оля становится служебной, происходит естественное перерождение сюжета в некое обозрение «Шишок в городе».

Вместо сюжета – обозрение.

Вместо сказки – фельетоны.

Вместо философии – иллюстрация мысли.

5. И потом все неправда:

Почему девочка не поделилась с подругами?

Как случилось ее охлаждение? Из-за чего?

Что же, в конце концов, произошло в городе?

6. Выпало из литературного сценария кое-что очень важное:

а) Прибытие Брауни с интуристами;

б) Пропажа льва;

в) Прощание Оли и Шишка.

7. Неинтересно, несмешно, без особого смысла:

а) Магазин;

б) Милиция;

в) У профессора;

г) Парк.