Я садовником родился

– Надо ехать. Первым делом, поговорить с матерью. Посмотреть, как жила Роза. Где. Быть может, найдется ее дневник. Записи. Работать надо, Сергей. Работать.

3

Младшая сестра Розы Тимофеевой, открывшая им дверь, тоже оказалась рыжеволосой. Глядя на тринадцатилетнюю девочку, Алексей представил, как же убитая девушка была хороша. Они, должно быть, с сестрой похожи. И мать их оставалась бесспорной красавицей, хотя ей давно уже перевалило за сорок и красота ее увяла. Высокая, стройная, с тонкой белой кожей и глазами, мерцающими, словно огоньки на болоте. Истерики она не устраивала, с полицией поговорить не отказалась, только без конца повторяла:

– Да-да, я сейчас. Сейчас.

Словно все никак не могла собраться с мыслями.

– Мы хотим найти этого человека. Как можно быстрее. Надо собраться, Светлана Антоновна. Несколько вопросов, на которые нужно ответить, – попытался войти с ней в контакт Алексей. – Вы должны нам помочь.

– Да-да. Сейчас. Розочка, – он увидел, как комок прокатился по нежному горлу. – Розочка…

– У нее была подруга. Маргарита. Вы ее видели?

– Ма… Да. Была.

– Вы ведь знаете, что ее убили, да?

– У… Да. Убили.

– Не жила ли она у вас с неделю перед тем, как ее… как это случилось?

– Нет. Не жила.

– Роза, должно быть, много рассказывала о своей подруге?

– Рас… Да.

– Вам воды, может? – участливо спросил Барышев.

– Да-да, сейчас. Розочка… – Светлана Антоновна отпила немного из стакана, потом продолжила: – Я даже представить не могу, кто мог… Такая замечательная девочка. И такая талантливая.

– Талантливая?

– Она мечтала поступить на факультет журналистики в МГУ. Такие замечательные сочинения в школе писала! Замечательные… Учителя хвалили. И заметки посылала в газету. Все хотела, чтобы ее опубликовали. Там же творческий конкурс, на факультете журналистики. Но Розочке не везло. Ей всегда присылали один и тот же ответ: «Ваша заметка не представляет интереса…» Мол, тема не актуальна. И еще: «Надо работать». Или стихотворение. Или очерк. Все отвергали. Если вообще присылали ответ. В большинстве случаев просто не отвечали. А она не хотела ни в какой другой институт. Только журналисткой. Или ведущей ток-шоу. Вернее, сначала журналисткой, потом ведущей. Такая красавица! Но для этого надо было сначала поступить в МГУ, учиться, публиковаться… Без образования, сразу после школы ее брали только курьером в какую-нибудь редакцию. А ей хотелось быть поближе к мечте. Конечно, были варианты. Участвовать, к примеру, в конкурсах красоты. Но Розочка не такая. Ведь там все решают спонсоры. А она… – И вновь по нежному горлу прокатился комок. – Последнее время она все ходила на какие-то кастинги. Хотела попасть в реалити-шоу. Но ей не везло. Похоже, там тоже не так все просто. Мало быть красивой. В конце концов, она не выдержала, устроилась в редакцию. Курьером. Ну что такое курьер? Розочка – девушка гордая. И обидчивая. Ей предложили повышение, но… Начальник… Вы меня понимаете… В обмен на… Она не такая. Не выдержала – ушла. Вы даже не представляете, сколько их таких, красивых и талантливых, – вздохнула Светлана Антоновна. – Вот и младшая тоже… И Роза устроилась в этот цветочный магазин. На время. Зарплата хорошая, хозяин к ней очень хорошо относился. Но не… Вы меня понимаете…

Светлана Антоновна сделала еще один глоток воды и вдруг неожиданно для Алексея сказала:

– Даже не представляю, почему они разошлись.

– Разошлись кто? – переспросил он.

– Розочка и… Лейкин этот.

– У нее были какие-то отношения с хозяином?

– Отношения, – горько вздохнула Светлана Антоновна. – Посмотрите на меня. Я тоже мечтала когда-то быть богатой и независимой. То есть я живу неплохо. Муж хорошо зарабатывает. У меня все есть. Но насчет карьеры… Мечты… По-моему, Розе надо было выйти замуж за этого Лейкина и успокоиться. Ведь не домогался же. Предложил замуж. Чем плохо? Деньги, фирма.

– А почему она ему отказала?

– Не знаю. Сначала вроде бы согласилась. Потом вдруг сказала, что ноги ее больше не будет в его доме. Чудом, мол, убереглась. А потом вдруг свалилась на нее эта любовь…

– Любовь? – вновь удивился Алексей. Они с Барышевым переглянулись. – Какая любовь?

– Да такая. Она же просто бредила этим человеком. И все хотела его спасти.

– Спасти? От чего? Или… кого?

Но Светлана Антоновна словно споткнулась. И замолчала. Потянулась к стакану с водой, и комок прокатился по нежному горлу.

– Вы поймите, – мягко сказал Алексей. – Тут любая мелочь важна. Ведь дочери вам доверяют, да?

– Да.

– Как его звали?

– Николай. Фамилию я, естественно, не спрашивала.

– Но Лейкина тоже зовут Николаем.

– Нет. Не Лейкин. О Лейкине она и слышать не хотела. А он часто звонил. Он любит ее. Я думаю, что до сих пор любит.

– Так от чего она хотела спасти своего Николая?