Читаем Я считаю по 7 полностью

Я считаю по 7

Он протянул руку, коснулся руки жены, и в тот самый миг, когда он ощутил прикосновение, мир вокруг них рассыпался на куски.

Это случилось в самом центре перекрестка. В бок пикапа врезался грузовик больничной службы снабжения. В кузове у него стояли баллоны с кислородом, а водитель знал, что отстает от расписания уже на сорок минут.

Водитель видел, как на светофоре зажегся желтый, и вдавил газ, решив, что успеет проскочить до красного света.

И влетел прямиком в пикап.

Джимми умер на месте, но «скорая» забрала его и отвезла в ту же больницу, что и жену.

Роберта перестала дышать спустя три часа, во время экстренной операции.

Водитель впал в кому.

Единственным, что не пострадало при столкновении, оказался приклеенный на бампер желтый треугольник с черными буквами, который даже не обгорел. На треугольнике было написано:

БЕЗОПАСНОСТЬ ПРЕЖДЕ ВСЕГО! Я НАРУШАЮ?

ПОЗВОНИТЕ 800-MED-SUPP. МАШИНА 807.

Глава 16

Сегодня мы с Маи устроились на лестнице у входа в трейлер.

Когда распахнулась дверь и появились Делл и Куанг Ха, я встала и спустилась по ступеням следом за Маи.

Делл высоко поднял брови:

– Вы что?

Маи дерзко улыбнулась ему:

– Ива не хочет сегодня заниматься с вами. Может, лучше сходим поесть мороженого? Рожки в шоколаде – знаете, как вкусно.

Делл скривился, будто у него вдруг заболел живот, и с запинкой ответил:

– Но у Ивы с-сегодня назначено занятие. Н-нельзя же его просто отменить.

Я устремила взгляд вдаль. Куанг Ха не сдержался и фыркнул.

Делл перевел взгляд с Маи на меня.

– Ива, тебя отправили ко мне из-за проблем с поведением. Ты должна заниматься с психологом.

Я посмотрела на него в упор:

– Меня отправили к вам по ложному обвинению.

Кажется, Куанг Ха наконец заинтересовался происходящим. Он сказал:

– Да зачем ей психолог? Раз моя младшая сестра с ней водится, значит, она не хулиганка какая-нибудь.

Кажется, Делл занервничал не на шутку. Он забулькал:

– Но ты… я… Нужно… сегодня…

На помощь пришла Маи. Она поглядела на психолога (который суматошно махал руками, словно пытаясь взлететь) и сказала:

– Мы хотим в «Фостерс Фриз». Вы могли бы нас подвезти. А если хотите, можете позаниматься с Ивой прямо в машине.

По лицу Делла было видно, что бесцеремонность Маи поразила его до глубины души.

Потом Маи бросила мне пару слов по-вьетнамски, а я ей ответила. Она сказала, что план наш, кажется, сработал. Я ответила, что да, похоже.

Делл и Куанг Ха очень удивились. Наверное, они не ожидали, что мы с Маи заговорим по-вьетнамски.

Не успели мы и глазом моргнуть, как уже сидели в пропыленном автомобиле Делла Дьюка и выезжали с парковки в сторону «Фостерс Фриз».

Тут-то все на самом деле и началось.

Глядя, как исчезают вдали школьные здания, я уверенно подумала, что прежним нашим отношениям с Деллом и Маи пришел конец.

А конец – это всегда новое начало.

Глава 17
И снова сейчас

Ближайшие родственники.

Вот о чем они спрашивают. Родня. Что за странное слово?

Но они хотят знать про мою родню.

Один мой родственник живет в «Вэлиант-виллидж». Это лечебница для страдающих старческим слабоумием.

Этот «родич» – папина мама.

Бабушка Грейс обычно сидит в холле у фальшивого камина. Ей даже еду приносят туда на подносе.

Ее кормят медсестры.

Муж бабушки умер от сердечного приступа в день, когда ему исполнилось шестьдесят шесть, и после этого бабушка стала терять связь с реальностью.

Наверное, надо им это объяснить?

У папы был старший брат, но он завербовался в армию по контракту и уехал куда-то за границу.

О нем уже много лет ничего не известно; папа даже не знал, жив ли брат.

Когда мне было десять лет, я попыталась найти этого брата, но, судя по тому, что мне удалось узнать, он погиб при аварии грузового самолета.

Родителям я об этом не сказала.

У мамы братьев и сестер не было. Ее родители умерли незадолго до ее тридцатилетия. Я их даже ни разу не видела.

У меня нет ни тетушек, ни дядюшек, ни двоюродных братьев или сестер. Наша семья невелика. Череда невезений, много проблем со здоровьем. А теперь вот это.

Только состояние здоровья моей родни как-то примиряло меня с мыслью о том, что меня удочерили.

Не могу думать.

Не могу сосредоточиться.

Не могу дышать.

Нет.

Полицейские спрашивают и спрашивают, но я говорю только:

– У меня есть бабушка. Она каждый день думает, что сегодня вторник.

Тени становятся длиннее.

Я сижу на ступеньках у передней двери.

Слезы текут не переставая.

А ведь я почти никогда не плачу.

Но это уже не я.