Я считаю по 7

Каждые выходные Патти ходит на фермерский рынок на перекрестке Голден-стейт-авеню и Эф-стрит. Ей нравится приходить к самому открытию.

Сегодня с ней пошла Маи, потому что Патти взяла машину Делла, чтобы привезти побольше всего, и нужно, чтобы кто-то помог ей носить покупки.

На обратном пути они обещали заехать в питомник и привезти мне два мешка земли для домашних растений.

Вообще-то подсолнухи лучше всего растить не в горшках и не в вазонах, а в земле. У них огромный стержневой корень, он уходит очень глубоко.

Я решила так: сначала посажу семена в горшки, а потом найду, куда их пересадить.

Мы с Деллом перелопачиваем стоящий под навесом большой голубой контейнер для перерабатываемого мусора и находим двадцать три контейнера, в которые можно посадить подсолнухи.

В нашем распоряжении – жестяные банки, несколько круглых пластиковых плошек (в них раньше была сметана и плавленый сыр) и даже несколько картонных коробок от молока.

Никогда не видела Делла таким счастливым, как в те минуты, когда он рылся в мусорнике.

Раздобыв необходимое, мы отправляемся в прачечную и моем банки и плошки в глубокой раковине.

Кухонным ножом Дел пробивает у них в днищах отверстия, и нож, конечно, портится, потому что он для таких вещей совсем не предназначен.

Но Деллу все равно.

Когда приедет Патти и привезет землю, мы посадим девять разных сортов подсолнухов.

Но пока мы разбираемся с контейнерами, происходит еще кое-что.

Вниз спускается Садху Кумар, у которого Делл снимает комнату. В руках у Садху три компьютера. Делл спрашивает:

– Куда ты их?

Садху собирается бросить компьютеры в голубой бак.

– В мусор.

Я оценивающе гляжу на компьютеры. Кажется, они не очень старые. Я спрашиваю:

– Вы не смогли их починить?

Садху фыркает. Прямо как лошадь.

– Да это просто хлам. Что с ним возиться!

Я смотрю на компьютеры. Два ноутбука. Третий – полноразмерный. Все – одной фирмы.

Садху Кумар – из тех, кто всегда сердит. Наверное, у него было много разочарований в жизни. От разочарований человек становится желчным.

Не грозит ли это и мне?

Что может быть хуже кислого ребенка? Нет уж, это лучше приберечь на потом. Вот когда станешь старой, когда будешь с трудом выползать из кресла, вот тогда можешь с полным правом киснуть не переставая.

Я делаю мысленную пометку: можно грустить, можно сердиться, но ни в коем случае не поддаваться злости на весь мир.

Это не одно и то же.

Я спрашиваю Садху:

– Можно я заберу компьютеры себе?

Мистер Горько-Кислый отвечает:

– Тебе что, нужен хлам? Ну, бери свой хлам.

Делл Дьюк смотрит уязвленно. И говорит:

– Что одному – мусор, другому – клад.

Садху уходит с таким видом, что нам становится ясно: от этой мысли ему только горше.

Землю еще не привезли, поэтому мы с Деллом несем компьютеры в квартиру номер двадцать восемь, и я сразу же принимаюсь разбирать их.

Может быть, я сумею собрать один рабочий компьютер из трех неисправных?

Я вижу, что из одного можно взять системную плату, а из двух других – микросхемы и разъемы.

Не знаю, заработает ли эта штука, но, если заработает, я подарю компьютер Деллу.

Только Делл об этом пока не знает.

Я сижу на кухне и отсоединяю разноцветные проводки, и тут телефон Делла Дьюка начинает лаять.

У него на рингтоне стоит собачий лай.

Странно для человека, который держал кота.

Я удивилась, еще когда мы делали уборку: во всей квартире не было ни единого предмета, который свидетельствовал бы о том, что здесь жил Чеддер.

А ведь Делл даже мусор и тот старался не выбрасывать.

Я поджидаю удобный момент, чтобы спросить. Когда Делл заканчивает разговор, я спрашиваю:

– Вы скучаете по Чеддеру?

Делл смотрит непонимающе:

– Что-что?

Я повторяю:

– Вы скучаете по Чеддеру?

Делл прищуривается:

– В смысле – что Патти все время готовит вьетнамскую еду?

Я молчу. Он добавляет:

– Я скучаю по мясному рулету.

Я решаю не развивать тему.

Возвращаются Патти и Маи. Можно начинать.

Патти говорит, что охотно помогла бы нам, но она как раз пробует на себе какой-то новый лак, и будет нечестно портить его землей.

Как ни странно, к нам на помощь спускается Куанг Ха.

Он выбирает контейнер. (Пластик с прожилками, раньше в коробке лежало импортное итальянское мороженое с клубничным вкусом.)

Надо признать, что из всех наших мусорных трофеев этот – самый интересный. Он прямоугольный, но с закругленными гранями.

Я никак не пойму Куанг Ха: стоит мне окончательно увериться, что вместо мозгов у него опилки, как он вдруг выдает что-нибудь неординарное. Вот и для растения своего выбрал самый красивый контейнер.

Он чрезмерно тщательно снимает с бывшей коробки из-под мороженого этикетки, а мы с Маи и Деллом наполняем свежей землей остальные контейнеры.

Когда Куанг Ха заканчивает, я вручаю ему противень с увлажненными семенами и говорю:

– Посади три штуки. На равном расстоянии друг от друга. Заглуби сантиметра на два-три.

Он берет всего одно семечко – наверное, не слышит меня. Я говорю:

– Возьми три.

Он бурчит:

– А я хочу одно.

Я не хочу никем командовать. Особенно им. Я говорю:

– Одно может не взойти. Ростки будут в контейнерах совсем недолго. Мы их скоро пересадим.